При рассмотрении категорий причины и следствия мы неоднократ-но обращались к понятиям случайности и необходимости, возможно-сти и действительности. Понятия случайности и необходимости были предметом внимания философов начиная с глубокой древности. Их трактовки изменялись, некоторые философы исключали наличие слу-чайности в природе, другие - абсолютизировали ее. В синергетике, например, понятию случайности и ее роли в самоорганизации сверх-сложных систем отводится значительное, даже определяющее место. Категории случайности и необходимости имеют большое методоло-гические значение в целом ряде научных направлений: в биологии и медицине, в правоведении и истории и т. д. Фактор случайности в практической деятельности людей не менее значим, чем необходи-мость. Но еще более важно понимать их диалектику, их противоречи-вое единство.

Необходимость вытекает из внутренней сущности вещи и определя-ется ее внутренними законами, структурой, порядком. Необходимость близка к понятию закона, она неизбежно проявляется, наступает. На-пример, неисправные тормоза с необходимостью приведут к аварии автомобиля, к столкновению pro либо с близлежащими предметами, либо с движущимися другими автомобилями, либо приведут к наезду на пешехода. Как конкретно может произойти авария, кто окажется жертвой - вопрос случайности, ибо на дороге в определенный момент может оказаться кто и что угодно. Необходимость здесь определяется внутренним состоянием автомобиля, случайность — внешними об-стоятельствами. Необходимость — то, что может произойти, то, что возможно.

Необходимость - явление внутреннего порядка, она имеет причину в самой себе, вытекает из внутренней взаимосвязи явлений. Но существует не только внутренняя, но и внешняя необходимость. Так, необходимостью является притяжение тел друг к другу с силой, прямо пропорциональной массе взаимодействующих тел и обратно пропорциональной расстоянию между ними. Это внешняя необходи-мость. Случайность также может быть внутренней и внешней. Напри-мер, мутации живых организмов носят случайный характер, но они представляют собой явление внутреннего порядка, поскольку сопря-жены с перестройкой всего организма. Как же в таком случае разли-чать необходимость и случайность?

Случайность имеет свое основание не в сущности вещи, а в воздей-ствии на нее других вещей и явлений. В определении необходимости и случайности обычно опираются на категории возможности. Поэто-му она может произойти или не произойти. Случайность определяют как то, что может произойти, а может и не произойти, то, что не обя-зательно возможно. Противоположность необходимости и случайно-сти — противоположность внутреннего и внешнего. Случайность — тип связи, определяемый внешними причинами. Важно иметь в виду, что понятия внутреннего и внешнего - соотносительные. То, что является внутренним в одном отношении, внешнее в другом отношении.

На-пример, движение планет по орбитам Солнечной системы обусловле-но внутренними отношениями, связывающими эти планеты в единое целое и определяющими форму орбит, по которым они вращаются. По отношению к Солнечной системе другие космические объекты со-ставляют внешнюю среду. Но Солнечная система - элемент галакти-ки, занимает определенное место в межзвездном пространстве, и по-тому эти самые объекты — внутренний источник эволюции и планет Солнечной системы, и ближайших к ним космических тел. Поэтому и понятия случайности и необходимости соотносительные: случайное в одном отношении является необходимым в другом.

Необходимость и случайность - противоположности, но они еди-ны. Всякое явление возникает в силу внутренней необходимости, но так как его возникновение связано с множеством внешних условий, то необходимость неизбежно дополняется случайностью. Это означает, что в чистом виде не существует ни случайности, ни необходимости. Случайность — форма проявления необходимости. Открыть необходи-мость, причину, закон - значит абстрагироваться от несущественного, случайного. Но важно и другое. Исследуя уникальное явление (напри-мер, устанавливая автора произведения искусства, либо воспроизводя детали какого-либо события, либо расследуя преступление и т. д.), мы отталкиваемся от общего, необходимого, закономерного, на фоне ко-торого можно высветить индивидуальные черты, случайное, единич-ное, принадлежащее только данному автору, только данному поступку или ситуации.

На первый взгляд случайность противоречит причинности. Объяс-нение этого противоречия может быть двояким: либо случайное яв-ление не имеет причины, либо случайных явлений вообще не бывает. В действительности любое, в том числе и случайное явление, причин-но обусловлено. В понимании случайности и необходимости в XVII-веках господствовало представление, что случайности в приро-де нет — Английский философ Т. Гоббс утверждал: «Дождь, который завтра пойдет, необходим, т. е. обусловлен необходимыми причинами; но мы рассматриваем его как нечто случайное и называем его так, ибо еще не знаем причин, которые уже существуют.

Вообще случайным называется то, необходимую причину чего мы не можем усмотреть» (Гоббс Т. О теле // Избр. произв. в 2 т. Т. 1. С. 158-159). Того же мне-ния придерживается и Гольбах: «Ничто в природе не может произойти случайно; все следует определенным законам; эти законы являются лишь необходимой связью определенных следствий с причинами... Говорить о случайном сцеплении атомов, либо приписывать некото-рые следствия случайности значит говорить о неведении законов, по которым тела действуют, встречаются, соединяются, либо разъединя-ются» (Гольбах. Здравый смысл // Избранные антирелигиозные про-изведения в 2 т. Т. I.e. 35). Как видим, случайность определялась как необходимость, причина которой неизвестна. Достаточно установить причину, и случайность предстает как необходимость. Такова точка зрения механистического материализма.

Случайность изгонялась из научных теорий, она считалась второстепенным, побочным, не име-ющим принципиального значения фактором. Из отрицания случай-ности следует, что все в мире необходимо. Такая точка зрения имеет своим логическим следствием фатализм : все, что происходит, даже незначительные события, необходимы, неизбежны, являются неотъ-емлемым звеном в бесконечной цепи причинно-следственных связей. Например, герой «Театральной истории» А. Франса врач Трюбле го-ворит, что «уже в ту пору, когда солнечная система была еще только бледной туманностью... уже тогда наше существование было давным- давно обусловлено, безвозвратно предопределено, установлено раз и навсегда» (Франс А . Собр. соч. Т. 5. С. 76—77).

Фаталистическое представление оценивает как неизбежное любые события: неизбежны не только войны, революции, но и то, что у одного из руководителей нашей страны было рябое лицо, а у другого — большое родимое пятно на голове, что дочь Сталина сбежала в США и т. п. Неизбежно и то, что произойдет в будущем, и нам ничего не остается, как покорно ожи-дать приговора истории и нашей собственной судьбы. Только в начале 19 века в диалектике Гегеля , а затем и Маркса была показана связь случайности и необходимости. Энгельс подчеркивал: случайность — форма проявления необходимости, необходимость пробивает себе до-рогу сквозь толщу случайностей.

Хаос и организация. Римский император и философ Марк Аврелий Антонин писал в своем дневнике «Наедине с собой», что существуют две возможности: либо мир является огромным хаосом, либо в нем царствуют порядок и необходимость. В XX веке случайность рассма-тривается как один из важнейших факторов эволюции систем. Правда, имела место и абсолютизация случайности, связанная с отрицанием необходимости. Так, Л. Витгенштейн утверждал: «Не существует не-обходимости, по которой одно должно произойти потому, что произо-шло другое. Имеется только логическая необходимость... Вне логики все случайно» (Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958. С. 90, 94).

Однако современная наука наглядно продемонстри-ровала и ошибочность высказывания Витгенштейна, и ошибочность отрицания случайности. В науке и философии XX века случайность рассматривается как один из важнейших факторов эволюции систем. Любые природные процессы имеют стохастическую составляющую и протекают в условиях той или иной неопределенности. Исследова-ние поведения сложных открытых систем с нелинейным развитием показывает, что их динамика определяется случайным выбором пути в момент бифуркации. В синергетике установлено, что случайность оказывает длящееся воздействие на систему.

Например, после того как система вышла из состояния бифуркации, ее развитие по-прежнему определяется теми же случайными воздействиями, которые она испы-тывала в состоянии бифуркации. В понятиях самоорганизации цен-тральное место начинает занимать хаос, который с древнейших времен представлялся как сугубо деструктивное начало мира. Традиционно под хаосом понимается нагромождение случайностей как альтернати-ва «организации», «порядку». Синергетика зафиксировала ситуации, когда хаос выступал как некоторое созидательное начало, конструк-тивный механизм эволюции, когда из хаоса возникает принципиально новая организация.

Возможность и действительность

В категориях возможности и действительности отражена из-менчивость, динамика бытия, тенденции его изменений. Возмож-ность выражает объективные тенденции развития, она возникает на основе закономерности, необходимости, сущностных сторон изме-няющейся вещи. Все ли возможно? «Для нас ничего невозможного нет» — внушали нам в период построения социализма и коммуниз-ма. Однако следует иметь в виду, что невозможность имеет такие же объективные предпосылки, как и возможность. Невозможность — понятие, противоречащее возможности. Понятие невозможности имеет двоякий смысл. Во-первых, невозможно то, что несовместимо с природой предмета. Невозможно, например, вырастить огурец из семени кедра.

Другой смысл понятия невозможности связан с отно-шениями категорий возможности и необходимости. Необходимость и возможность — звенья одной цепи: необходимость развивающегося предмета обусловливает возможность другого его состояния. Но по-скольку в развитии предмета существуют, как правило, много альтер-нативных возможностей, постольку выбор одной из них не является необходимым. Реализация одной возможности делает невозможной реализацию остальных. Кто из нас не испытывал сожаления о при-нятом решении, о необдуманных поступках, которые повлекли непо-правимые последствия. Зачастую невозможность существует в форме упущенной возможности. Возможность в таком случае предстает как то, что не невозможно, и одновременно то, что не необходимо. По-нятие действительности используется в двух смыслах.

Во-первых, действительность это наличное бытие, это мир, в котором мы живем, это наше сознание как образ мира. Понятие действительности отно-сится также к бытию отдельного предмета, это настоящий момент, характеризующий состояние объекта. Во-вторых, действительность определяется как реализованная возможность. В этом смысле по-нятие действительности является соотносительным с категорией возможности. Это противоположности, взаимно переходящие друг в друга. Возможность потенциальна, действительность актуальна. Возможность — понятие абстрактное и бедное в содержательном от-ношении. Действительность — понятие конкретное и богатое по со-держанию, поскольку в свой объем оно включает множество свойств, индивидуально-неповторимых черт.

Каждый предмет существует в определенной среде, создающей предпосылки для образования множества связей. Поэтому существу-ет множество возможностей, которые могут быть существенными или несущественными, случайными либб необходимыми. Решающая роль в реализации возможности принадлежит внутренним и необхо-димым связям, но условия ее реализации, хотя и имеют случайный характер, также оказывают большое, а иногда решающее влияние на ход развития. Поэтому и действительность также представляет собой единство необходимого и случайного.

Виды возможностей. Различают реальную и формальную, аб-страктную и конкретную возможности. Реальная возможность озна-чает наличие условий, при которых возможность может стать дей-ствительностью. Формальная возможность — результат случайных факторов развития. Например, формально каждый гражданин Рос-сийской Федерации может стать депутатом Государственной думы, миллиардером, иметь несколько детей и т. п. Очевидно, однако, что для большинства граждан такая возможность может и не стать дей-ствительностью.

Различие абстрактной и конкретной возможности — это различие сущности и существования, а также идеального образа предмета и его объективных, не зависящих от нашего сознания особенностей. В на-шей философской литературе зачастую отождествляются конкретная и реальная возможность, с одной стороны, и формальная и абстракт-ная — с другой. В этом случае реальная возможность определяется наличием условий ее реализации, а формальная или абстрактная воз-можность — отсутствием в данный момент условий для превращения возможности в действительность.

Для сложных систем существует, как правило, несколько альтер-нативных путей развития. В одной и той же среде могут возникать разные структуры, процесс развития может осуществляться многова-риантно, в силу чего возможны неожиданные повороты в развитии. Поэтому прогнозы — экстраполяции от наличного - могут быть не-надежными либо просто ошибочными. И тем не менее в данной сре-де возможен не любой вид эволюции, а лишь определенный спектр путей. Количественное соотношение между альтернативными воз-можностями может быть выражено математически как степень ве-роятности наступления некоторого возможного события. Человек в своей деятельности учитывает реальные возможности и создает условия для их превращения в действительность.

А Ф. Кафка

«Случайность существует лишь в нашей голове, в нашем ограниченном восприятии. Она - отражение границ нашего познания. Борьба против случайности - всегда борьба против нас самих, борьба, в которой мы никогда не можем стать победителями.»

Вопрос о соотношении случайности и закономерности давно интересовал меня.

Основатель кибернетики Н. Винер так выразил взгляд современного естествознания на необходимость и случайность:

«… мир представляет собой некий организм, закрепленный не настолько жестко, чтобы незначительное изменение в какой – либо его части сразу же лишало его присущих ему особенностей, и не настолько свободный, чтобы всякое событие могло произойти столь же легко и просто, как и любое другое… и это вовсе не такой мир, в котором все события заранее предопределены…»

(Винер «Я – математик»)

А вот, выраженное очень простым и доступным языком, мнение любимого многими Пауло Коэльо:

«Что случилось однажды, может никогда не повториться снова. Но то, что случилось два раза, непременно случится и в третий. »

По этому поводу будет уместно привести такую довольно забавную байку:

«Приходит как-то атеист к священнику, и говорит
-Батюшка, а вот ты в Бога веришь.. а как же ты уверен что Он есть.. Доказательства есть?
Священник призадумался.. И говорит
-Ну вот например наш звонарь. Несчастный человек. Грешник, пьет и не может остановиться. Но Богу люб. Зимой с колокольни упал.. Божья благодать его в сугроб направила. Он жив остался. Это ли не чудо?
-Ну это случайность…
-Так мало того, он весной с колокольни опять упал.. И опять Божия благодать его в озеро бросила. Снова жив остался!
-Ну.. это совпадение..
Тут вбегает жена священника.. и кричит “Батюшка, наш звонарь опять с колокольни упал! На землю упал!”
Батюшка и атеист в один голос “Что? Помер?”
Жена отвечает.. “Да нет же! Чудо. Жив он!”
Священник торжествует – Ну разве это не чудо Божие.. не доказательство что Бог есть!
Атеист – Неет.. это уже закономерность.»

Вот такой материал я отыскала в инете. Возможно, он и Вам покажется любопытным и сможет изменить взгляд на многие процессы, протекающие в нашей жизни. А, быть может, кого – то подтолкнет к поискам новых ответов на волнующие вопросы.

Необходимость и случайность.

Очень часто люди задаются вопросом: каким образом происходит то или иное событие – случайно или по необходимости? Одни утверждают, что в мире господствует только случайность и нет места необходимости, другие же – что никакой случайности не существует и все происходит по необходимости.

Однако, по моему мнению нельзя однозначно ответить на этот вопрос, потому что и случайность и необходимость обладают своей долей “права” на бытие. Чтобы легче понять, что такое необходимость и случайность, ответим сначала на такой вопрос: все ли события в данных условиях обязательны, все ли они в этих условиях должны протекать именно так, а не иначе?

То явление или событие, которое при наличии определенных условий обязательно наступает, называется необходимостью. С необходимостью день следует за ночью, одно время года сменяется другим. Необходимость вытекает из сущности, внутренней природы развивающегося явления. Она постоянна, устойчива для данного явления.

В отличие от необходимости случайность не вытекает из природы данного предмета, она неустойчива, временна. Но случайность не беспричинна. Ее причина не в самом предмете, а вне его – во внешних условиях и обстоятельствах.

Необходимость и случайность диалектически взаимосвязаны. Одно и то же событие является и необходимым и случайным одновременно – необходимым в одном отношении и случайным в другом. Изолированно друг от друга, в чистом виде, необходимость и случайность не существуют.

Необходимость выступает в том или ином процессе как главное направление, тенденция развития, но эта тенденция пробивает себе дорогу через массу случайностей. Случайность дополняет необходимость, представляет форму ее проявления. За массой случайностей всегда скрывается объективная необходимость, закономерность.

Возьмем какой-либо газ, заключенный в сосуд. Молекулы этого газа находятся в постоянном беспорядочном движении, случайно сталкиваются друг с другом, а также со стенками сосуда. Несмотря на это, давление газа на все стенки одинаково, оно с необходимостью определяется физическими законами. Так за случайным движением молекул прокладывает себе путь необходимость, определяющая давление, а также температуру, плотность, теплоемкость и другие свойства газа.

Случайность служит формой проявления необходимости и в общественном развитии. Действие закона стоимости находит свое проявление в случайных колебаниях цен на рынке, складывающихся под влиянием спроса и предложения.

Иными словами случайность – это субъективно неожиданные, объективно привходящие явления, это то, что в данных условиях может быть, а может и не быть, может произойти так, а может и иначе.

Различают несколько видов случайности:

Внешняя. Она находится за пределами власти данной необходимости. Она определяется привходящими обстоятельствами. Человек наступил на арбузную корку и упал. Налицо причина падения. Но она отнюдь не вытекает из логики поступков пострадавшего. Тут имеет место внезапное вторжение в жизнь слепого случая.

Внутренняя. Данная случайность вытекает из самой природы объекта, она является как бы “завихрениями” необходимости. Случайность рассматривается как внутренняя, если ситуация рождения случайного явления описывается изнутри какого – то одного причинного ряда, а совокупное действие других причинных последовательностей описывается посредством понятия “объективные условия” осуществления основного причинного ряда.

Субъективная, то есть такая, которая возникает вследствие наличия у человека свободы воли, когда он совершает поступок вопреки объективной необходимости.

Объективная. Отрицание объективной случайности ложно и вредно и с научной, и с практической точек зрения. Признавая все одинаково необходимым, человек оказывается не способным отделить существенное от несущественного, необходимое от случайного. При таком взгляде сама необходимость низводится до уровня случайности.

Итак, говоря кратко, случайное – это возможное при соответствующих условиях.

Оно противостоит закономерному как необходимому в соответствующих условиях.

Необходимость – закономерный тип связи явлений, определяемый их устойчивой внутренней основой и совокупностью существенных условий их возникновения, существования и развития. Необходимость, таким образом, есть проявление, момент закономерности, и в этом смысле она есть синоним ее.

Поскольку закономерность выражает общее, существенное в явлении, постольку необходимость неотделима от существенного. Если случайное имеет причину в другом – в пересечении различных рядов причинно – следственных связей, то необходимое имеет причину в самом себе.

Необходимость, так же как и случайность, может быть внешней и внутренней, то есть порожденной собственной природой объекта или стечением внешних обстоятельств. Она может быть характерной для множества объектов или только для единичного объекта.

Необходимость – это существенная черта закона. Как и закон, она может быть динамической и статистической.

Необходимость и случайность выступают как соотносительные категории, в которых выражается философское осмысление характера взаимозависимости явлений, степени детерминированности их возникновения и существования.

Необходимое прокладывает себе дорогу сквозь случайное. Почему? Потому что она реализуется только через единичное. И в этом смысле случайность соотносима с единичностью. Именно случайности оказывают влияние на ход необходимого процесса: ускоряют или замедляют его.

Итак, случайность находится в многообразных связях с необходимостью, и граница между случайностью и необходимостью никогда не бывает закрыта. Однако главное направление развития определяет именно необходимость.

Учет диалектики необходимости и случайности – важное условие правильной практической и теоретической деятельности. Основная цель познания – выявить закономерное. В наших представлениях мир раскрывается как бесконечное многообразие вещей и событий, цветов и звуков, иных свойств и отношений. Но чтобы его понять, необходимо выявить определенный порядок. А для этого нужно проанализировать те конкретные формы случайности, в которых проявляется необходимое

Их либе жизнь и обожаю хаос… И.Бродский, «Два часа в резервуаре» Порядок и хаос. Для наглядности дам энциклопедические и словарные определения понятий порядка и хаоса. [ Хаос (CaoV) - у древних греков космогоническое понятие “зияющего” (от caskein - зиять) пространства, существовавшего раньше мироздания: материальным содержанием его были туман и мрак.

По учению орфиков, Х. и Эфир возникли из безначального времени, причем под Х. понималась глубокая бездна, в которой обитали ночь и туман. Благодаря действию времени, туман Х. от вращательного движения принял яйцевидную форму, вместив в средину себя эфир, причем от быстрого движения яйцо созрело и раскололось на две половины, из которых возникли земля и небо. Другие видели в Х. водную стихию (от cew).

По Овидию, Х. представлял собою “грубую беспорядочную громаду (moles), недвижную тяжесть, собранные в одно место разнородные начала дурно соединенных стихий”, откуда выделились земля, небо, вода, густой воздух. Кроме того под Х. подразумевали воздушное и туманное мировое пространство, помещающееся между небом и землею, а также наполненную мраком подземную зияющую бездну.

Порождениями Х. в древней (Гесиодовской) космогонии считались Эреб, Ночь и Эрот (также Мойры)

.] 1 [ Порядок, –дка, м. 1. Правильное, налаженное состояние, расположение чего–н. Держать вещи в порядке. Навести п. где–н. Привести в п. что–н.

2. Последовательный ход чего–н. Рассказать всё по порядку. П. дня (вопросы, подлежащие обсуждению на собрании, заседании). Поставить что–н. в п. дня (поставить на очередь для решения).

3. Правила, по которым совершается что–н.; существующее устройство, режим. П. выборов, голосования. Ввести новые порядки. Школьные порядки.

4. Военное построение. Боевые порядки пехоты. Двигаться походным порядком.

5. Числовая характеристика той или иной величины.

] 2 Теперь попробуем уточнить причины появления хаоса: Идеи Брюссельской школы, существенно опирающиеся на работы Пригожина, образуют новую, всеобъемлющую теорию изменений. В сильно упрощенном виде суть этой теории сводится к следующему.

Некоторые части Вселенной действительно могут действовать как механизмы. Таковы замкнутые системы, но они в лучшем случае составляют лишь малую долю физической Вселенной. Большинство же систем, представляющих для нас интерес, открыты – они обмениваются энергией или веществом (можно было бы добавить: и информацией) с окружающей средой.

К числу открытых систем, без сомнения, принадлежат биологические и социальные системы, а это означает, что любая попытка понять их в рамках механической модели заведомо обречена на провал. Кроме того, открытый характер подавляющего большинства систем во Вселенной наводит на мысль о том, что реальность отнюдь не является ареной, на которой господствует порядок, стабильность и равновесие: главенствующую роль в окружающем нас мире играют неустойчивость и неравновесность.

Если воспользоваться терминологией Пригожина, то можно сказать, что все системы содержат подсистемы, которые непрестанно флуктуируют. Иногда отдельная флуктуация или комбинация флуктуацией может стать (в результате положительной обратной связи) настолько сильной, что существовавшая прежде организация не выдержит и разрушится. В этот переломный момент (который авторы книги называют особой точкой или точкой бифуркаци) принципиально невозможно предсказать, в каком направлении будет происходить дальнейшее развитие: станет ли состояние системы хаотическим или она перейдет на новый, более дифференцированный и более высокий уровень упорядоченности или организации, который авторы называют диссипативной структурой. (Физические или химические структуры такого рода получили название диссипативных потому, что для их поддержания требуется больше энергии, чем для поддержания более простых структур, на смену которым они приходят).

Один из ключевых моментов в острых дисскусиях, развернувшихся вокруг понятия диссипативной структуры, связан с тем, что Пригожин подчеркивает возможность спонтанного возникновения порядка и организации из беспорядка и хаоса в результате процесса самоорганизации.

Обобщая, мы можем утверждать, что в состояниях, далеких от равновесия, очень слабые возмущения, или флуктуации, могут усиливаться до гигантских волн, разрушающих сложившуюся структуру, а это проливает свет на всевозможные процессы качественного или резкого (не постепенного, не эволюционного) изменения.

Факты, обнаруженные и понятые в результате изучения сильно неравновесных состояний и нелинейных процессов, в сочетании с достаточно сложными системами, наделенными обратными связями, привели к созданию совершенно нового подхода, позволяющего установить связь фундаментальных наук с “переферийными” науками о жизни и, возможно, даже понять некоторые социальные процессы.

Попробуем сравнить хаос и порядок: В химии, как и в физике, все естественные изменения вызваны бесцельной “деятельностью” хаоса. Мы познакомились с двумя важнейшими достижениями Больцмана: он установил, каким образом хаос определяет направление изменений и как он устанавливает скорость этих изменений. Мы убедились также в том, что именно непреднамеренная и бесцельная деятельность хаоса переводит мир в состояния, характеризующиеся все большей вероятностью.

На этой основе можно объяснить не только простые физические изменения (скажем, охлаждение куска металла), но и сложные изменения, происходящие при превращениях вещества. Но вместе с тем мы обнаружили, что хаос может приводить к порядку. Если дело касается физических изменений, то под этим понимается совершение работы, в результате которой в свою очередь могут возникать сложные структуры, иногда огромного масштаба. При химических изменениях порядок также рождается из хаоса; в этом случае, однако, под порядком понимается такое расположение атомов, которое осуществляется на микроскопическом уровне.

Но при любом масштабе порядок может возникать за счет хаоса; точнее говоря, он создается локально за счет возникновения неупорядоченности где-то в ином месте. Таковы причины и движущие силы происходящих в природе изменений. Определённость и не определённость в структуре ситуаций и систем природы и общества.

Представители разных направлений социальной философии исходят из понимания общества как определенной социальной системы («Социального организма»). Рассматривая общество как систему взаимодействия людей, они расходятся в понимании основ этого. Одни принимают за основу духовное начало деятельности и поведения людей (сознание, духовные потребности, духовные ценности и т.д.), другие видят эту основу в материальных потребностях и материальных условиях общественной жизни. Как бы там ни было, общество – это, прежде всего совместная жизнь многих людей, активно взаимодействующая между собой по поводу удовлетворения своих жизненно необходимых потребностей. В результате между ними складываются определенные отношения, касающиеся средств и способов удовлетворения их потребностей, исходя из существующих условий жизни. Со временем данные отношения приобретают установленный характер, и само общество представляет как совокупность общественных отношений.

Эти отношения носят во многом объективный характер, поскольку возникают на основе объективных потребностей людей и объективных условий их существования. Они развиваются вместе с развитием условий их жизни и деятельности. Разумеется, система общественных отношений не обязательно жестко и однозначно определяют каждый шаг поведения человека. Однако, в конечном счете, она прямо или косвенно обуславливает основное содержание и направленность его деятельности и поведения.

Даже самая выдающаяся, творчески активная личность действует под влиянием сложившихся общественных отношений, в том числе социально классовых, национальных, семейно-бытовых и других.

Таким образом, в качестве системно-образующих факторов существования и развития общества выступают деятельность людей (социальных групп и отдельных личностей) и их общественные отношения.

Заключение. Итак, главный вывод, который можно сделать из всего выше сказанного, это то, что и природные системы следует рассматривать как сложные целостные системные образования, находящиеся в неразрывной связи с обществом и техническими объектами. И природа, и система «природа-общество» – сложные целостные образования, и изменение одного из компонентов обязательно вызывает цепь изменений других компонентов. И такие взаимосвязанные последовательные изменения могут привести к значительному изменению окружающей среды.

Список использованной литературы

1. Пригожий И. Переоткрытие времени //Вопросы философии.-1989. – №8.-С.3-19;2.

2. Пригожий И. Философия нестабильности//Вопросы философии.-1991.-№6.-С.46-52;

3. Пригожий И., Стэнгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986;

4. Книга Перемен (Ницзин), Соч. кит. классики, т.1. , Токио, 1966.

5. «Даодэцзин» Лаоцзы. Соч. кит, классики, т.

6. Токио, 1968. 1. Статья Н. П. Обнорсокого “Хаос” из “Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона” (1890 –1907). Статья приведена с сохранением орфографии и пунктуации оригинала.

2. Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой.

Необходимой называют такую однозначно обусловленную связь явлений, при которой наступление события-причины обязательно влечет за собой вполне определенное явление-следствие.

Случайность - понятие, полярное необходимости . Случайной называют такую связь причины и следствия, при которой причинные основания допускают реализацию любого из множества возможных альтернативных следствий. При этом то, какой именно вариант связи осуществится, зависит от стечения обстоятельств, от не поддающихся точному учету и анализу условий. Таким образом, случайное событие наступает как результат воздействия некоторых из неопределенно большого числа разнообразных и в точности неизвестных причин. Наступление случайного события-следствия в принципе возможно, однако не предопределено: оно может произойти, а может и не произойти.

В истории философии широко представлена точка зрения, согласно которой случайного реально нет, оно следствие неизвестных наблюдателю необходимых причин. Но, как впервые показал Гегель, случайное событие в принципе не может быть вызвано одними только внутренними, необходимо тому или иному процессу присущими закономерностями.

Случайное событие, как писал Гегель, не может быть объяснено из самого себя.
Непредсказуемость случайностей кажется противоречащей принципу причинности. Но это не так, потому что случайные события и причинные связи - следствия хотя и неизвестных заранее и досконально, но все же реально существующих и достаточно определенных условий и причин. Возникают они не хаотично и не из «ничего»: возможность их появления хотя и не жестко, не однозначно, но закономерно связана с причинными основаниями. Эти связи и законы обнаруживаются в результате изучения большого числа (потока) однородных случайных событий, описываемого с помощью аппарата математической статистики, и потому называются статистическими.

Статистические закономерности имеют объективный характер, но существенно отличаются от закономерностей единичных явлений. Применение количественных методов анализа и исчисления характеристик, подчиняющихся статистическим законам случайных явлений и процессов, сделало их предметом особого раздела математики - теории вероятностей.

Вероятность - мера возможности наступления случайного события. Вероятность невозможного события равна нулю, вероятность наступления необходимого (достоверного) события - единице.

Вероятностно-статистическая интерпретация сложных причинно-следственных отношений позволила разработать и применить в научных исследованиях принципиально новые и весьма эффективные методы познания структуры и законов развития мира. Современные успехи квантовой механики и химии, генетики были бы невозможны без понимания неоднозначности отношений между причинами и следствиями изучаемых явлений, без признания того, что последующие состояния развивающегося предмета далеко не всегда можно полностью вывести из предыдущего.

В технике статистический подход и основанный на нем математический аппарат обеспечили развитие теории надежности, теории массового обслуживания, квалиметрии и ряда других научно-технических дисциплин. Благодаря этому стал возможным совершенный во второй половине XX века переход к созданию и применению многофункциональных технических систем высокой сложности, надежность которых описывается вероятностными характеристиками.

Реальные явления и связи между ними обусловлены, как правило, достаточно сложными по составу причинными основаниями, включающими в себя как внутренние (необходимые) , так и внешние (случайные) причины. Множество взаимодействующих разнородных причин обусловливает возможность реализации различных вариантов следствия. Характер реальных следствий зависит от того, какой тип причинных связей оказался доминирующим в каждом конкретном случае.

Познание соотношения необходимого и случайного в социальных взаимодействиях является условием практического применения знаний об объективных закономерностях жизни общества. Это объясняется тем, что общественно-исторические законы реализуются как объективная тенденция социального развития через сознательную деятельность преследующих свои цели отдельных личностей и социальных групп. Потому общественная жизнь представляет собой в целом чрезвычайно сложную систему причинно-следственных отношений, необходимых и случайных действий, поступков и процессов. Законы данного типа могут не обнаруживаться во многих частных случаях, однако верно описывать динамику социальной жизни как целостный обобщенный процесс.

Случайность и необходимость относительны: необходимое в одних условиях может предстать случайным в других и наоборот. Для их надежного различения следует каждый раз тщательно учитывать конкретные условия. В конкретном анализе причинных отношений необходимость и случайность оказываются тесно связанными с соотношением возможного и действительного, с превращением возможности в действительность.

Причинно-следственные отношения, реализующие принцип причинности, возникают тогда, когда явление-причина порождает случайное или необходимое следствие. Если же явление еще не стало, но может стать причиной, говорят, что в нем заключена возможность превращения в действительную причину. Иными словами, возможность - предпосылка возникновения того или иного явления, процесса, его потенциальное существование. Таким образом, возможность и действительность - две последовательные ступени развития явления, его движения от причины к следствию, два этапа формирования причинных отношений в природе, обществе и мышлении. Такое понимание связи возможного и действительного отражает объективную неразрывность процесса развития любого явления.

В каждом конкретном процессе превращения возможности в действительность реализуются, как правило, и необходимые, и случайные причинно-следственные связи. Отсюда вытекает, что действительность воплощает в себе разнородные возможности, содержит множество не только необходимо, но и случайно сложившихся свойств.

НЕОБХОДИМОСТЬ И СЛУЧАЙНОСТЬ – соотносительные философские понятия; необходимым называют явление, однозначно детерминированное определенной областью действительности, предсказуемое на основе знания о ней и неустранимое в ее границах; случайным называют явление, привнесенное в эту область извне, не детерминированное ею и, следовательно, не предсказуемое на основе знания о ней. Обычно необходимость играет главную, а случайность – второстепенную роль.

От необходимости как конкретного объекта отличают необходимость как мировой принцип. Он был осознан уже в религиозных мифах – учениях о карме, дао, судьбе и т.д. С возникновением науки необходимость по существу слилась с ее предметом: наука – это познание необходимости.

«Необходимость» и «случайность» – относительные понятия. Они имеют смысл, если указана область их определения – фрагмент действительности, по отношению к которому исследуемый объект идентифицируется как необходимые или случайные. В повседневном и научном мышлении такой фрагмент обычно конечен и в пространстве, и во времени. Это порождает трудность, зафиксированную И.Кантом: однозначная детерминация сама по себе не делает явление необходимым: породившее его явление само может оказался случайным и т.д. Есть два способа преодолеть эту трудность. Первый – постулировать в начале причинного ряда безусловно необходимую первопричину. Второй – осуществить предельный переход, т.е. расширить область определения необходимости и случайности до бесконечного в пространстве и времени мира в целом. Все события в таком мире мыслятся как однозначно детерминированные (разрывы в каузальных цепях исключаются). Лаплас описывал такой мир на базе механицизма, но в принципе он представим и на любой другой основе. Т.Липпс, напр., защищал его в рамках идеализма. Отождествление области определения необходимости и случайности с миром в целом ведет к радикальному изменению этих понятий. Трактовка случайности как привходящего здесь теряет смысл, ибо ему неоткуда привходить. Поскольку любое явление в лапласовском мире однозначно предопределено всей его бесконечной предшествующей историей, оно не может быть иным и, значит, необходимо. Всеобщность при этом перестает быть признаком необходимости: однозначно детерминировано и, следовательно, неустранимо любое явление, в том числе и уникальное. Исчезает и третий атрибут необходимости – предсказуемость, если в роли предсказателя рассматривать человека: учесть все бесконечное количество факторов, делающих любое явление необходимым, он не в состоянии. И поскольку необходимость – это прежде всего предсказуемость, а случайность – непредсказуемость, практически различить их становится невозможно.

Но предсказуемость восстанавливается вновь, если в роли предсказателя выступает всеведущее существо (его называют демоном Лапласа). Для него необходимо, т.е. однозначно детерминировано, неустранимо и предсказуемо, любое явление. Демон Лапласа – не голая фикция, а идеализация, аналогичная идеализации движения без трения. Чем шире область определения необходимого и случайного, тем больше детерминирующих факторов учитывается и тем больше объектов идентифицируется как необходимые и меньше – как случайные.

Дискуссионным остается вопрос, действуют ли динамические законы и, следовательно, существует ли необходимость в лапласовском смысле на квантово-механическом уровне. Напр., А.Эйнштейн утверждает, что «Бог не играет в кости», т.е. что первичны динамические, а не статистические законы. Из принципов лапласовского детерминизма следует, что случайность – это понятие, отражающее не объективное положение вещей, а неполноту нашего знания о нем. Опровергнуть такой взгляд можно лишь одним способом: постулировав разрывы в каузальных цепях, т.е. перейдя от последовательного детерминизма к индетерминизму. Так возникает представление о спонтанном, ничем не детерминированном начале причинного ряда, причине, не являющейся ничьим следствием. Кант называл такие причины свободными. Не каждая из них случайна – Бога считают свободной, но не случайной причиной. Но только среди свободных причин можно найти не субъективную, а объективную случайность, непредсказуемую не в силу исторической ограниченности наших знаний, а по своей природе.

Новые надежды на обнаружение объективной случайности породила синергетика. Она придала принципиальное значение тому обстоятельству, что в точке перехода объекта в новое качество (в точке бифуркации) чаще всего существует не одна, а множество возможностей. Для превращения одной из них в действительность необходимо внешнее воздействие, подчас ничтожное по сравнению с событием, которое оно порождает (лавину в горах может вызвать даже громкий звук). Случайность выполняет при этом две функции; во-первых, «выбирает» одну из имеющихся возможностей и, во-вторых, запускает процесс ее превращения в действительность. Несопоставимость масштабов «пусковой» причины с масштабами следствия порождает надежду, что именно здесь, в точке бифуркации, сцепление причин и следствий разрывается и возникает объективная, подлинная случайность. Но ничто не дает нам оснований утверждать это, за исключением того факта, что мы не можем предсказать бифуркацию. Синергетика лишь конкретизирует задачу опровержения лапласовского детерминизма, но не решает ее.

Необходимыми в научном и обиходном познании называют не только объекты, однозначно детерминированные фиксированными условиями, но и сами эти условия. Необходимость – это то, что является предпосылкой для получения искомого результата, то, без чего этот результат невозможен. Такое понимание необходимости имеет строгий смысл в логике и математике, где выступает в паре с достаточностью. См. Случайность .

1

Некрасов С.И., Захаров А.М.

Философское осмысление категорий необходимости и случайности началось с античности и сохранило свою актуальность до настоящего момента. Анализ развития представлений об этих философских категориях подтверждает плодотворность их рассмотрения как диалектически взаимосвязанных.

Ожидаемое событие может быть оценено с позиции уверенности, что оно произойдет, свершившееся же событие - как факт, который не мог не произойти. Именно таким образом категории необходимости и случайности обнаруживаются в мышлении: при положительной уверенности в вышеописанных ситуациях события называют необходимыми, в противном случае - случайными.

В обыденном мышлении вера в то, что необходимые события существуют, играет важную роль. Их наличие «подтверждает» организованность окружающей действительности, делает целесообразным заблаговременное планирование и расчет. Случайность же обыденно мыслится как нечто, чего могло и не быть, дезорганизующее «верный» ход событий. Применимость этих категорий для определения будущего является их познавательным смыслом.

Являясь не только формой бытия, но и мышления, категория необходимости содержит в себе определенный пласт обыденного. Так необходимость «ощущается» исследователем в первую очередь там, где присутствует повторяемость, причем даже в том случае, если причины события не известны.

Одноразовые и непериодические события первоначально отождествляют с дезорганизацией, и только в исключительных случаях впоследствии делаются попытки познать определившие их причины. Поиск этих причин вырождается зачастую в простую констатацию их наличия, закрепляя за ними фатальность и непознаваемость.

Если вопрос о причинах события, нарушившего привычный порядок, поставлен, и определить их не удается, то, считая событие не имеющим оснований, его определяют как «случайное».

Очевидная (или неочевидная) необходимость осуществления событий, следствий, корреляционных эффектов, с одной стороны, и наличие фактора случайности, с другой, приводили в истории философии к рождению диаметрально противоположных концепций.

До XIX в., как отмечал Рассел, среди физиков преобладал взгляд, что вся материя гомогенна. По теологическим основаниям же человеческие тела часто освобождались от механического детерминизма, к которому вели законы физики. «Если, как некоторые думали, иногда и случаются чудеса, то они находятся вне сферы науки, поскольку они по своей природе не подчинены закону» .

В философии были созданы как парадигмы, роль необходимости в которых абсолютна, а случайность - лишь следствие временной непознанности объектов, так и системы, в которых, напротив, спонтанность и случайность довлеют над обусловленностью. Крайние модификации второго варианта вели, помимо прочих следствий, к отрицанию познаваемости мира.

Философское осмысление этих категорий началось с античности, разделившись на два направления. Первое направление - попытка осмыслить природу необходимого и случайного, имеют ли они причины, чем различаются они сами и их причины?

Второе направление - общемировоззренческое - заключалось в обсуждении вопроса: является мир необходимо организованным, подчиняется ли то, что в нем происходит, определенному порядку и закону, или же в нем есть также и случайность, не входящая в порядок? По указанному общемировоззренческому вопросу в целом мыслители античности стояли на позициях организованности мира.

Исследователи отмечают особую роль мифа как первоначальной ступени становления античных представлений о мире. Исходная рациональность, выявляющаяся в установлении взаимосвязей естественного со сверхъестественным в мифе, с одной стороны, утверждает причинность, а с другой - предопределенность. Античный миф - это не мир хаоса, стихии; здесь - узнаваемые действия сверхъестественного существа, а сам человек находится в описанной мифом цепи событий.

С этой точки зрения миф отражает борьбу хаоса с «божественным» порядком, защищая мир от натиска стихии. При этом защищенный мифом пространственный континуум характеризуется универсальным детерминизмом и взаимосвязанностью, а отмеченная неразрывность приводит к необходимости указания на вселенский смысл любого события.

Отмечается, что мифическое знание построено на волюнтаризме, необусловленной активности сверхъестественного, которая представляется человеку объективной реальностью . Рассматривая вопрос об ограниченности человеческих познавательных способностей, А. Фейербах писал о «наделении» сверхъестественных существ качествами, превосходящими человеческие.

Познание причинности, таким образом, шло через обращение к космическому порядку, который представлялся возможным при наличии волевого акта, действия, по сути, беспричинного. Миф становится интерпретацией причинности.

Демокрит отстаивал крайнюю позицию, согласно которой случайность является лишь субъективным мнением. В этом плане идеи Демокрита явились началом грядущей рационалистической традиции, оппонирующей детерминизму мифа. На последующее отрицание мифологического видения целостности мира философским рационализмом указывал, в частности, П. А. Флоренский.

По данному вопросу О. Шпенглер сформулировал следующее обобщение: «В силу же того, что устроенное неизменно по каузальным принципам человеческое мышление имеет тенденцию сводить картину природы к более простым количественным единицам формы, допускающим причинно-следственное постижение, измерение и исчисление, короче, механические дистинкции, в античной, западной и вообще всякой другой возможной физике неизбежно возникает учение об атомах» .

Считая Демокрита предтечей каузального детерминизма, исследователи отмечают, что атомизм явился «посягательством здравого смысла на теоретическую состоятельность» дотеоретического знания, реализованную в мифе .

Диаметрально противоположное отношение к необходимости, утверждавшее высокую важность случайности, высказывалось Эпикуром. Однако, обе эти точки зрения объединяло одно: закрепление особого статуса за одной из этих двух диалектически связанных категорий.

Для Платона «произвольная необходимость», характерная для мифа, также не согласуется с представлениями о рациональности и о философии в целом, являющейся познанием и воспитанием, не приемлющим примирения со сконструированной мифом действительностью. При этом идея Гераклита о непрерывном движении и изменении, носящая скорее мифологическую направленность, с позициями Платона уже не согласовывалась, так как здесь причинность была связана с миром идей. Полагая обманчивой причинность в материальном мире и проецируя востребованную рациональностью причинность в идеальный мир, Платон скорее не отрицает онтологически случайность, а утверждает знание как способ достичь стабильности через обусловленность.

Двойственная позиция, рассматривающая необходимость и случайность как равнозначные характеристики действительности, формулировалась уже Аристотелем. Несмотря на то, что Космос управляется Логосом, случайное в мире присутствует, однако в определенных случаях оно акцидентально: мы не можем его познать, рассматривая само явление. Причины здесь сосуществуют с понятием цели, выступая посредниками между ней и исходным импульсом к движению.

И. Кант определил случайность логически: это то, противоречащая противоположность чего возможна . Идея «свободной причины», сформулированная им, отчасти являлась преломлением аристотелевской трактовки, определяющей случайность как спонтанное появление дальнейшей необходимости, само не имеющее причины. Как и Аристотель, И. Кант по сути указывал на акцидентальность случайного, перенеся при этом функционирование свободной причинности из мира феноменов в мир вещей в себе.

Г. В. Ф. Гегель отмечал, что необходимость и случайность нельзя мыслить раздельно, т.к. эти категории предполагают друг друга, определяя их онтологически относительными. Если Аристотель выделял как необходимые, так и случайные события, то Г. В. Ф. Гегель отмечал, что они необходимы и случайны одновременно. С другой стороны, принципиально отличает его позицию то, что необходимость здесь не сводится к причинности.

С позиций диалектики в рамках целостного процесса развития случайность и необходимость представляются взаимосвязанными. В отсутствии случайности бытие становится предопределенным и по сути статическим, приобретая самопротиворечивый характер.

Можно сказать, диалектический вывод о необходимости наличия случайности следует исходя из того, что на развитие, происходящее в реальном мире, оказывают влияние причины как внутренние, так и внешние. В этом плане случайность отражает многофакторность развития, в рамках которой закономерности могут реализоваться именно благодаря наличию целого набора возможностей и путей их осуществления.

Несмотря на достижения диалектического подхода, возврат к дроблению сфер проявления необходимости и случайности и связанным с этим их противопоставлением отмечался и в XX в.

Так феноменология Э. Гуссерля основывалась на фундаментальном факте взаимодействия человека в эмпирическом опыте не с объективным бытием, а с конструкцией, созданной сознанием. Общая для индивидуумов работа сознания формирует индивидуальное бытие, которое, по Э. Гуссерлю, случайно в противовес сущности, в сфере которой случайности не существует. Указанная концепция все же содержит в себе скрытую диалектику, так как факт от сущности неотделим.

Изначально позитивистская установка «Логико-философского трактата» Л. Витгенштейна привела к утверждению необходимости логической как единственно возможной.

Однако при глубоком изучении данный подход оказался применим только к сфере теоретических конструкций, когда случайность уже теряет свой онтологический смысл в силу «неслучайности» оговоренных в логической конструкции событий. При разрушении логического построения случайность же возникает вместе с тотальным превращением объектов логических в случайные. В этом плане данная позиция повторяла размышления Аристотеля о необходимости и случайности в области преднамеренного.

Достраивание этой идеи приводит не только к отрицанию необходимости объективной, но и собственно невозможности научного исследования вообще. Устранение из мышления категории необходимости лишает исследователя важнейшей языковой конструкции.

Наука XX в. оказала огромное значение для признания фундаментальной роли случайности. Ее базовое значение в структуре бытия проявилось через учащение обращений естественных наук к исследованию стохастических процессов. Особенность вероятностного стиля мышления заключалась в его оперировании стохастическими законами. Результатом развития этой тенденции стало появление синергетики, разработавшей механизм рождения порядка в массиве случайностей.

Полагание случая в основу бытия, несмотря на связанные с этим практические и теоретические достижения, закрывает путь логического постижения этой категории. Кроме того, равенство онтологической значимости этих категорий, несмотря на различную функциональность, следует уже из их логической неразрывности.

Из гегелевской диалектики следует, что внешней причины у мира быть не может, так как даже при предположении, что мир создан Богом, он вырождается в бытие-для-одного. В том случае, если существование мира бесконечно, то он и его свойства не описываются в категориях необходимости и случайности, так как они не суть события.

Из вышеуказанных аргументов следует, что рассматривать возникновение мира как случайное, с точки зрения философии, не верно. Наряду с этим философы указывают, что и необходимым, в смысле динамической причинности, оно также быть не может. Ни Богу, ни «спонтанной случайности» сложность не присуща. Она - характеристика, которая исказит саму их идею. Категории случайности и необходимости поэтому характеризуют исключительно внутримировые отношения, соотносясь лишь диалектически с онтологией, имеющей в рамках данных дискуссий скорее надмировой характер.

На обыденном уровне категории необходимости и случайности представляются связанными с идеей о судьбе. Понятие судьбы предусматривает обусловленность событий в жизни конкретного человека, которые с необходимостью приводят к предопределенному итогу. В истории философии существовали и сосуществуют поныне несколько позиций по данному вопросу, являющихся своеобразными дополнениями к пониманию категорий случайности необходимости, с одной стороны, и понятиями времени и Вечности - с другой. Сложились два базовых направления этих рассуждений. Будущее либо уже существует и, наряду с настоящим, находится в Вечности, либо его еще нет, и все, что случится потом, на данный момент не существует. Обе позиции формально возможны, так как сами по себе внутренне непротиворечивы.

Достижения науки и философии продемонстрировали несостоятельность отделения человеческого свободного поведения от естественной природной необходимости, на котором настаивал И. Кант. Такой подход противоречит, с одной стороны, представлениям о целостности случайного и необходимого, и возможности эволюционных изменений - с другой. Законы, как природные, так и социальные, - лишь отражение всеобщей диалектики развития. При этом указание И. Канта на существование детерминации внутренней, связанной с нравственностью и самоопределением человека, свидетельствует лишь о большей доступности человеческому пониманию законов, носящих характер внутренний и личностный, нежели внешний и общемировой. В этом случае категория «закон», не теряя своего общемирового значения, функционирует в сфере нравственного и ценностного выбора.

Исследователи указывают и на экзистенциальность диалектики необходимости и случайности. Следование каким-то необходимым нравственным принципам подразумевает умение творчески применить их в каждой конкретной ситуации, то есть брать поправки на случайный характер обстоятельств и характер людей, с которыми тебя сводит жизнь. Подобное поведение как раз и говорит о том, что принципы у человека достойные, а сам он мудр и наделен диалектическим разумом .

Трактовка необходимости и случайности через ожидание или неожидание соответственно, подчеркивает указанную экзистенциальность, так как жизнь экзистенциально включает в себя ожидание.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Бондаренко Н. Г. Принцип детерминизма в коммуникативной теории общества: Дис. д- ра филос. наук: 09.00.11 Ростов н/Д, 2004.
2. Иванов А. В., Миронов В. В. Университетские лекции по метафизике.- М., 2004.
3. Книгин А. Н. Учение о категориях. - Томск: ТГУ, 2002.
4. Рассел Б. Человеческое познание: его сферы и границы / Пер. с англ. - Киев: Ника-Центр, 1997.
5. Шпенглер О. Закат Европы: В 2 т. / Пер. с нем. И. И. Маханькова. - М.: Айрис-пресс, 2003.т. 1.

Библиографическая ссылка

Некрасов С.И., Захаров А.М. СТАНОВЛЕНИЕ ФИЛОСОФСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О НЕОБХОДИМОСТИ И СЛУЧАЙНОСТИ // Современные проблемы науки и образования. – 2007. – № 1.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=295 (дата обращения: 09.03.2020). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»