П. Калининский, микрорайоны Кирзавод и Янги-юрт г. Моздок в Моздокском районе) и в Чечне (Грозненский и Гудермесский районы - сёла Виноградное и Брагуны) . Составляют второе по численности национальное меньшинство в Чеченской Республике (после русских) и четвертое в Республике Северная Осетия-Алания (после русских, ингушей и армян).

В России проживают 503,1 тысяч в 2010 году, из них в Дагестане 431,7 тыс. человек.

Численность и расселение

Кумыки - второй по численности после азербайджанцев тюркоязычный народ на Кавказе , являясь при этом крупнейшим тюркским народом на Северном Кавказе и третьим по численности народом Дагестана . Территория их традиционного расселения - Кумыкская плоскость , западное побережье Каспийского моря и предгорные районы Дагестана.

Численность по субъектам РФ

Субъект РФ	2002	2010
	Численность	Численность
Дагестан	365 804	431 736
Тюменская область	12 343	18 668
Ханты-Мансийский автономный округ	9 554	13 849
Ямало-Ненецкий автономный округ	2 613	4 466
Северная Осетия	12 659	16 092
Чечня	8 883	12 221
Ставропольский край	5 744	5 639
Москва	1 615	2 351
Московская область	818	1 622
Астраханская область	1 356	1 558
Ростовская область	1 341	1 511
Волгоградская область	895	1 018
показаны субъекты c численностью кумыков более 1000 человек

Этноним

Происхождение этнонима «кумык» («къумукъ») не до конца остаётся ясным. Большинство исследователей (Бакиханов, С. А. Токарев, А. И. Тамай, С. Ш. Гаджиева и др.) производили название от половецкого этнонима кимаки или от другого названия кыпчаков - куман . Согласно П.К. Услару, в XIX в. на Северном Кавказе терминами кумык или кумук именовали тюркоязычных жителей равнины . В Дагестане, Чечне и Ингушетии терминами кумык и кумук именовали только кумыков . Б. А. Алборов выводил этноним «кумык» из тюркского слова «кум» (песок, песчаная пустыня). В свою очередь Я. А. Фёдоров, основываясь на письменных источниках VIII-XIX вв., писал, что этноним «гумик - кумык - кумух» является коренным дагестанским топонимом, связанный с эпохой средневековья .

В Большой Советской Энциклопедии , на основании трудов известного этнографа и специалиста по Кавказу Сакинат Хаджиевой была указана следующая версия этногенеза кумыков:

В этногенезе кумыков участвовали древние племена - аборигены Северо-Восточного Дагестана и пришлые тюрко-язычные племена, особенно кипчаки, язык которых был воспринят аборигенами.

Большая советская энциклопедия: в 30 т. / Гл. ред. А. М. Прохоров. - 3-е изд. - М. : Сов. энцикл., 1969 – 1978

Известнейший кавказовед Леонид Лавров подверг сомнению версию об "отуреченности" кумыков :

Маловероятно, чтобы кумыки были тюркизированными дагестанцами, как это утверждают некоторые Скорее их предками следует считать кипчаков, хазар и, может быть, других тюрок раннего средневековья. Желательно было бы выяснить: не имеют ли к ним отношение камаки, обитавшие в Северном Дагестане в начале нашей эры

Великий русский востоковед Владимир Минорский выдвинул свою версию происхождения кумыков:

Окончательное формирование кумыкского этноса происходило в XII-XII веках .

На территории расселения кумыкского народа существовали несколько государств, из которых наиболее известными были Царство гуннов , Джидан , Тарковское шамхальство .

Антропологический тип

Антропологически у кумыков представлен каспийский подтип европеоидной расы . Сюда же включают азербайджанцев , курдов Закавказья , цахуров , татов-мусульман . Каспийский тип обычно рассматривают как разновидность средиземноморской расы или индо-афганской расы .

В этногенезе кумыков участвовали древние племена - аборигены Северо-Восточного Дагестана и пришлые тюркоязычные племена, особенно кипчаки, язык которых был воспринят аборигенами. По антропологическим признакам и по основным чертам культуры и быта кумыки близки к другим горским народам Дагестана .

Исследования XX века

Советские антропологи относили кумыков к европеоидной расе и указывали на антропологическое сходство кумыков с другими народами Дагестана, противопоставляя их монголоидным народам . Как отмечает советский и российский учёный-антрополог Валерий Алексеев , каспийский тип, в представителей которого включаются кумыки, в Дагестане практически всегда проявляется в смешанном виде и потому народы центрального Дагестана не могут быть включены в число типичных представителей этой разновидности. Касательно кумыков, он пишет что они «имеют наиболее тёмную пигментацию, что, по всей вероятности, свидетельствует об интенсивном участии каспийского типа в образовании их антропологических особенностей» .

Язык

Среди диалектов кумыкского языка выделяются кайтагский, терский (моздокские и брагунские кумыки), буйнакский и хасавюртовский, причём два последних легли в основу литературного кумыкского языка .

Кумыкский язык является одним из старописьменных литературных языков Дагестана. На протяжении XX века письменность кумыкского языка менялась дважды: традиционная арабская графика в 1929 году была заменена сначала латинским алфавитом, затем в 1938 году - кириллицей.

Наиболее близки к кумыкскому языку карачаево-балкарский, крымскотатарский и караимский языки. .

Среди кумыков распространён также русский язык .

Религия

Верующие кумыки исповедуют ислам суннитского толка. Большинство кумыков принадлежат к шафиитскому мазхабу , часть - к ханафитскому . В феврале 1992 года в результате раскола Духовного управления мусульман Республики Дагестан в Махачкале сформировалось Кумыкское духовное управление мусульман .

Экономика

Кумыки - народ оседлой земледельческой культуры. Традиционными для них являются хлебопашество, садоводство, виноградарство, культивируемые ещё с 8-9 веков. Исторически они занимались и скотоводством. Землю кумыков можно по праву назвать житницей всего Дагестана, здесь сосредоточено свыше 70 процентов экономики республики. Здесь сосредоточена почти вся промышленность (приборостроение, машиностроение, консервирование, виноделие и т. д.). Развиты рисосеяние, рыболовство. Недра богаты нефтью, газом, минеральными источниками, сырьем для строительных материалов (стекольные пески, гипс, гравий, галька и т. д.). Имеются немалые рекреационные ресурсы (Каспийское побережье, грязевые и минеральные источники лечебного свойства). В их числе сероводородные (Талги), гидро-карбонатно-натриевые (Каякент), хлоридные, известковые и др. .

Культура

Европейский путешественник XVIII в. Иоганн Антон Гильденштедт дал описание быта кумыков того времени:

Все занимаются земледелием и немного скотоводством. Их хлебные растения: пшеница, ячмень, просо, овёс и преимущественно рис, также и хлопчатник возделывают они довольно часто, шёлк же большей частью только для собственных нужд. Рыболовство имеет для них большее значение, чем у других татар, и они облегчают своё пропитание ловлею осетров и других рыб. Среди них живёт много армян, в руках которых находится небольшая торговля припасами, [необходимыми] для жизни, - кумыкскими продуктами и другими нужными [вещами]. Их жилища и сёла, как и остальные много раз описанные кавказские, из легкой клетчатой постройки с ивовой плетёнкой .

Литература и театр

В народной памяти кумыков сохранились образцы эпической (героические, исторические и бытовые песни, песни дидактического содержания (йыр’ы), сказки, пословицы, загадки) и лирической (четверостишная песня («сарын») и «яс» (оплакивание, причитание) или «яс-йыр») поэзий . В дореволюционный период кумыкская литература находилась под влиянием крымскотатарской и татарской литератур, а после революции 1917 года несколько усиливается влияние азербайджанской литературы . В первые годы советской власти кумыкская литература продолжала традиционные темы: раскрепощение человека, духовное пробуждение народа, борьба с невежеством и т. д.

Одежда

Мужчины носили тонкие туникообразные рубахи, штаны, черкеску, бешмет и овчинные шубы, а женщины - платья, кожаные башмаки, галоши и носки, причём одежда украшалась серебряными пряжками, пуговицами, поясом . Платья «полша», состоящее из нижнего платья из тонкого однотонного шелка и верхнего платья из плотной ткани с вышивкой, вышитые платки из тонкой шерсти и шелковые платки - «гульмельды» с характерным рисунком. Современная одежда в основном городского типа.

Напишите отзыв о статье "Кумыки"

Примечания

2. . Проверено 24 декабря 2009. .
11. . Государственный комитет статистики Украины.
12. (.rar)
13. . belstat.gov.by. .
14. (латыш.)
15. см. Терские кумыки
16. :
29. Агеева, Р. А. Какого мы роду-племени? Народы России: имена и судьбы. Словарь-справочник. - Academia, 2000. - С. 190-191. - ISBN 5-87444-033-X .
30. Услар П.К. Этнография Кавказа. Языкознание. 4. Лакский язык. Тифлис, 1890, с. 2.
31. Г.С. Фёдоров-Гусейнов. История происхождения кумыков. - Махачкала: Дагестанское книжное издательство"Кумык"-по тюркски(кипчакски) "изгнанный"., 1996. - С. 138-139.
32. Н.Г. Волкова. Названия кумыков в кавказских языках // Этническая ономастика. - М .: Наука, 1984. - С. 23-24.
33. Языки народов СССР: в 5-ти томах. Тюркские языки. - М: Наука , 1966. - Т. 2. - С. 194.
34. Расы и народы. Вып. 26. - Наука, 2001. - С. 78. - ISBN 5-02-008712-2 .
35. Смирнов К. Ф. Археологические исследованияв Дагестане в 1948-1950 гг. // Кратк. сообщ. ИМК XIV, 1952,с. 95-96
36. Г.С. Фёдоров-Гусейнов. История происхождения кумыков. - Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1996. - С. 18.
37. С. А. Токарев. Этнография народов СССР: исторические основы быта и культуры. - Изд-во Московского университета, 1958. - С. 229.
38. Василий Владимирович Бартольд. Сочинения. - Наука, 1968. - Т. 5. - С. 213.
39. Сакинат Шихамедовна Гаджиева. Кумыки: историко-этнографическое исследование. - Изд-во Академии наук СССР, 1961. - Т. 5. - С. 44.
40. Лавров Л. И. Историко-этнографические очерки Кавказа. Ленинград. 1978. C. 37-38.
41. В.Ф.Минорский. История Ширвана и Дербенда X - XI вв.. - Изд-во Восточной литературы, 1963. - С. C.145.
42. . Народы России. Энциклопедия. Москва, Большая Россйиская Энциклопедия 1994. .
43. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
44. . «Демоскоп ». .
45. . «Демоскоп ». .
46. Ю.Кульчик, Х. Джабраилов. . МЕЖДУНАРОДНЫЙ ИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ. .
47. . «Демоскоп ». .
48. В. П. Алексеев. География человеческих рас // Избранное в 5 т. Т. 2. Антропогеография. - М .: «Наука», 2007. - С. 188. - ISBN 978-5-02-035544-6 .
49. Кумыки - статья из Большой советской энциклопедии .
50. Народы Кавказа / Под общ. ред. С.П. Толстова. - М .: Изд-во АН СССР, 1960. - Т. 1. - С. 422.
51. Алексеев В. П. Избранное. Происхождение народов Кавказа. - Наука, 2009. - Т. 5. - С. 228-229. - ISBN 978-5-02-035547-7 .

    Оригинальный текст (рус.)

    Распространение каспийской группы популяций в Дагестане падает на центральные, восточные и южные районы. Иными словами, она представлена в лезгиноязычных народах, у даргинцев-кайтагов и кумыков. Однако уже отмечалось, что ни по цвету волос и глаз, более светлому, чем в азербайджанских группах, ни по величине скулового диаметра, заметно большего, чем в Азербайджане, народы центрального Дагестана не могут быть включены в число типичных представителей каспийского типа. В Дагестане этот тип почти всегда проявляется в смешанном виде, обнаруживая либо по пигментации, либо по ширине лица, либо по обоим этим признакам, вместе взятым, известное приближение к кавкасионской группе популяций. Таким образом, территория Дагестана представляет собой периферию ареала каспийского типа, и, следовательно, формирование антропологического состава перечисленных народов является результатом разного по степени интенсивности смешения представителей каспийской и кавкасионской групп популяций. Этим, по-видимому, и объясняются локальные различия в антропологическом типе кумыков, даргинцев и лезгиноязычных народов. Кумыки имеют наиболее тёмную пигментацию, что, по всей вероятности, свидетельствует об интенсивном участии каспийского типа в образовании их антропологических особенностей, некоторые лезгиноязычные группы сближаются с кавкасионскими народами.

52. Pieter Muysken. . - John Benjamins Publishing Company, 2008. - Т. 90. - С. 74. - ISBN 9027231001 , 9789027231000.

    Оригинальный текст (рус.)

    Languages used at present or in the past as lingua franca in the Caucasus
    Azeri in Southern Daghestan
    Kumyk in Northern Daghestan
    Avar in Western Daghestan
    Nogay in Northern Daghestan
    Circassian in Western Daghestan
    Russian across the Caucasus (since the second half on the 19th c.)
    ...
    Until the beginning of the 19th century Turkic Kumyk, beside Avar and Azeri, served as one of the Lingua francas in foothill and lowland Daghestan, whereas in Northern Daghestan this role was sometimes played by Nogay.

53. Кумыкский язык // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров . - 3-е изд. - М . : Советская энциклопедия, 1969-1978.
54. Кумыкский энциклопедический словарь. Махачкала. 2012. С. 218.
55. (рус.) , Институт религии и политики.
56. Ярлыкапов А. А. Религиозные верования // Народы Дагестана / Отв. ред. С. А. Арутюнов, А. И. Османов, Г. А. Сергеева. - М .: «Наука», 2002. - С. 68. - ISBN 5-02-008808-0 .
58. Иоганн Антон Гильденштедт. . - Петербургское Востоковедение, 2002. - С. 255.
59. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
60. КУМЫКСКАЯ ЛИТЕРАТУРА // Литературная энциклопедия.
61. (рус.) , Литературная энциклопедия.
62. Нина Степановна Надъярных. . - Наука, 2005. - С. 164.
63. (рус.) , kino-teatr.ru.
64. Лев Миронович Минц. . - Olma Media Group, 2007. - С. 276. - ISBN 5373010537 , 9785373010535.

Ссылки

Литература

• Аджиев А. М., М.-Р. А. Ибрагимов. Кумыки // Народы России. Энциклопедия. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия» , 1994. С. 214-216. ISBN 5-85270-082-7
• Кумыки // Народы России. Атлас культур и религий. - М .: Дизайн. Информация. Картография , 2010. - 320 с. - ISBN 978-5-287-00718-8 .
• // / Совет администрации Красноярского края. Управление общественных связей; гл. ред. Р. Г. Рафиков ; редкол.: В. П. Кривоногов , Р. Д. Цокаев. - 2-е изд., перераб. и доп. - Красноярск: Платина (PLATINA), 2008. - 224 с. - ISBN 978-5-98624-092-3 .

Более 10 млн человек От 1 до 10 млн человек От 500 тысяч до 1 млн человек От 200 тысяч до 500 тысяч человек От 100 тысяч до 200 тысяч человек От 30 тысяч до 100 тысяч человек От 10 тысяч до 30 тысяч человек

Отрывок, характеризующий Кумыки

– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport"a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня. Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.

Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать, это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l"inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.

3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.

Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.

Живя из поколения в поколение на перепутье всех дорог, кумыки смогли сохранить родной очаг, любовь к родине и свою культуру.

Кумыки

Тарки-Тау – природный памятник, уникальная гора, стоящая особняком от огромного горного монолита. О ней сложены легенды и мифы. На её плато и склонах находится немало священных мест, зияратов – Валикъыз пир, Къыркъкъыз-булакъ, Локъа, Къутлукъыз-булакъ, Сангыз и др., высоко почитаемых местными жителями. Только курганов вокруг Тарки-Тау и у её подножья насчитывается 542, многие из которых известны жителям по названиям. Согласно поверьям, в старину существовал запрет указывать на Тарки-Тау пальцем.

Удачное расположение Кумыкской плоскости между морем и горами, с одной стороны, способствовало развитию земледелия и животноводства, торговли и ремёсел, с другой – подвергало жителей равнины страшным испытаниям огнём и мечом многочисленных полчищ завоевателей древности. Но наши предки выстояли в этих битвах, больше того, обогатили свою культуру и знания достижениями пришлых народов и сохранили свою землю для последующих поколений.

Говорят кумыки на кумыкском языке, который имеет свои диалекты: буйнакский, кайтагский, предгорный, хасавюртовский и терский. В царские времена кумыкский язык изучался в гимназиях и училищах Владикавказа, Ставрополя, Моздока, Кизляра, Темир-Хан-Шуры. И в наши дни многие из старшего поколения аварцев, даргинцев, лезгин, лакцев, табасаранцев, чеченцев владеют кумыкским языком.

Соседями своими кумыки имеют: ногайцев на севере, аварцев и даргинцев – на западе, табасаранцев и лезгин – на юге.

До прихода России на Кавказ, в XVIII–XIX веках, кумыкские поселения назывались Тарковское шамхальство, Мехтулинское ханство, Засулакская Кумыкия – Эндиреевское, Костекское и Аксаевское владения, в нынешней Чечне – Брагунское княжество; южные кумыки входили в Кайтагское уцмийство.

В начале XIX века Кумыкия была присоединена к России. После образования Дагестанской области в 1860 году с центром в г. Темир-Хан-Шуре местные феодалы: шамхалы, ханы и бии – остались без власти. Вместо прежних владений были созданы округа: из Кайтагского уцмийства и Табасарана был образован Кайтаго-Табасаранский округ, из Тарковского шамхальства, Мехтулинского ханства и Присулакского наибства – Темир-Хан-Шуринский округ Дагестанской области; на территории Эндиреевского, Аксаевско-го и Костекского владений образован Кумыкский (позднее – Хаса-вюртовский) округ Терской области. Кумыки составляли основное население Темир-Хан-Шуринского и Хасавюртовского округов.

Сейчас более половины кумыков расселено в 8 сельских административных районах Республики Дагестан – Кумторкалинском, Карабудахкентском, Буйнакском, Каякентском, Бабаюртовском, Хасавюртовском, Кизилюртовском, Кайтагском. Кумыки – старейшие в Дагестане жители городов Махачкалы, Буйнакска, Хасавюрта, Кизилюрта, Избербаша и Каспийска. Некоторая часть кумыков живёт в посёлках городского типа: Тарки, Тюбе, Ленинкент, Кяхулай, Альбурикент, Шамхал, Мана-скент. Относительно большими группами, численностью более 22 тыс. человек, кумыки проживают в Гудермесском и Грозненском районах Чеченской Республики Ичкерия и Моздокском районе Республики Северная Осетия – Алания. Небольшая их часть расселена в Ставропольском крае, Тюменской области Российской Федерации, а также в ближем зарубежье – Казахстане, Украине, Узбекистане, Туркменистане и Азербайджане.

Чрезвычайно богат и разнообразен природный мир Кумыкской плоскости, предгорий и побережья. Главными реками, пересекающими земли кумыков, являются Терек, Сулак, Шура, Уллучай, Гамри, Манас, Аксай, Акташ. Терек и Сулак доносят воды до Каспийского моря, другие реки летом пересыхают или целиком разбираются на орошение.

Леса по видовому составу довольно разнообразны: дуб, граб, бук, тополь, ольха, карагач, ясень, грецкий орех, алыча, кизил. Из кустарников преобладают мушмула, шиповник, боярышник, тёрн, лещина (лесной орех), ежевика, виноград.

Животный мир Кумыкии также разнообразен. Здесь обитают дикие кабаны, сайгаки, волки, шакалы, барсуки, лисы, зайцы, ежи, ласки.

Птичий мир представлен полевыми воробьями, голубями, орлами, сороками, ласточками, синицами, утками, гусями.

В речных водоёмах и Каспийском море есть различные виды рыб: осётр, белуга, стерлядь, сазан, карп, щука, кутум, лещ, лосось, краснопёрка, кефаль, жерех, судак, окунь, сом. Здесь издавна имела большое промысловое значение ловля селёдки и кильки.

Большого внимания государства и общественности требуют уникальные природные памятники, связанные с формированием культурного наследия народа. К ним относятся песчаная гора Сары-Кум, гора Тарки-Тау, Талгинские, Каякентские минеральные и грязевые источники, Аграханский залив.

Поселения кумыков

Прежде, чем на Кумыкской равнине появились города, основными поселениями кумыков, как, впрочем, и других народов Дагестана, были селения. Они носили в своём названии привязку к месту расположения. Так, у северных кумыков их названия оканчивались на юрт (Хасавюрт, Бабаюрт, Ботаюрт, Адильянгиюрт, Султанянгиюрт, Карланюрт и др.), у южных кумыков «кент» и «гент» (Башлыкент, Каякент, Янгикент, Усемикент, Алходжакент и др.). Есть у кумыков и слово аул (Эндирейаул, Кандаураул, Чонтаул, Нуцалаул, Халимбекаул, Муслимаул, Агачаул и др.).

Наиболее известным селением кумыков в сельскохозяйственном отношении стал Ботаюрт после строительства в 1874–1875 годах Сулакско-Юзбашского канала – Къойсув татавул – (канава Койсув.) Этот канал длиной 60 вёрст прошёл посередине селения Ботаюрт.

Наличие его давало ботаюртовцам возможность содержать на подворье влаголюбивых животных: буйволов тягловых и буйволиц дойных. Тягловые же буйволы радовали извозчиков своей могучей силой. Они возили тяжёлые грузы из Ботаюрта в город Хасавюрт, оттуда в город Кизляр и обратно.

Подобное занятие извозчиков-арбачи называлось возить кире (грузы), а крестьян-извозчиков величали киречи . Запрягали буйволов, волов и лошадей, смотря на то, какой груз куда возят. Гамиш арба – повозка, запряжённая буйволами, оьгюз арба – повозка, запряжённая волами, ат арба – конная повозка. Киречи нанимались богатыми предпринимателями и за свой труд получали деньги, в отличие от пахарей – сабанчы , которые работали на поле. Сабанчы- пахарь, арбачы -извозчик, сувчу -поливальщик, бавчу -садовник, туварчы -пастух, къойчу -чабан были основными профессиями ботаюртовцев.

Самые интересные поселения кумыков – хутора тоже носили свои названия в зависимости от места основания – отар у хасавюртовских кумыков (Герменчикотар, Чагаротар, Адильотар, Качувотар и др.) и махи у всех остальных кумыков. Селившиеся здесь жители были жителями близких крупных аулов, которые на «отарских» землях разводили скот и сеяли зерно.

Постепенно из временных малочисленных хозяйств в 5-10 дворов вырастали крупные осёдлые хозяйства, утрачивая зависимость от тех аулов, откуда хуторяне когда-то переселились. Вот так из маленьких хуторов образовались большие селения, сохранив в названии своё происхождение.

С 50-х годов XX века, в советское время, эти отсёлки выросли настолько, что многие из них не стали отличаться от других крупных селений ни числом жителей, ни типом построек, ни культурным обликом, хотя и продолжают носить по сей день старые названия отар .

А большие, крупные селения кумыков, в свою очередь, тоже состояли из так называемых кварталов. Так, в Эндирее было 8 кварталов, которые существуют и по сей день: Борагъанаул, Арибериаул, Тюменчогъар, Айдемирчогъар, Темирчогъар, Адильгерейчогъар, Салааул, Мухаул.

В одном из древнейших в Дагестане селе, первоначальной столице Хазарского каганата, в прошлом втором по значению военно-стратегическом и торговом пункте Дагестана (после Дербента) и когда то столице крупнейшего в Дагестане феодального княжества – шамхальcтва Тарковского – селении Тарки насчитывалось 8 аулов: Чогъараул, Доргераул, Утгчулакааул, Базараул, Гюнтиймесаул, Тёбебашаул, Бакъааул, Иссисуваул.

В каждом квартале был свой глава, княжеский род, который управлял и смотрел за порядком на своей территории.

Развитие капитализма быстро поменяло внешний вид кумыкских селений. Стали появляться новые кварталы, улицы, новые торговые ряды. Бывая в городах России, богатые кумыки: купцы и помещики – перенимали опыт строительства жилых зданий и коммерческих помещений и уже свои дома и торговые заведения строили на городской лад.

На главной улице стояла Джума-мечеть с высоким минаретом, у которой обычно решались все важные вопросы сельчан. Эту улицу всегда называют уллуорам (у северных кумыков) или уллуэлчи (у южных кумыков). Она всегда была немного шире, чем остальные, второстепенные улицы, и застроена лучшими домами.

Особенно ярко эти преобразования проявились на примере старинного кумыкского селения Аксай (Яхсай).

Селение Яхсай состояло из кварталов: Алекейаул, Загьаул, Камараул, Орусханаул, Поклуаул, Сабанайаул, Тобенаул, Тюменаул, Чагъараул. В начале XX века в селе появился новый квартал, названный в честь основателей – немецких колонистов, Немис-кютюр (т. е. немецкий хутор).

Дореволюционный Яхсай стал известен как один из ремесленных центров Северного Кавказа. В начале XX века в сел. Яхсай имелось около 50 торгово-промышленных и кустарных предприятий: кожевенные мануфактуры, мастерские, заводы по обжигу кирпича и черепицы. В селе проживали купцы I, II и III гильдий, усилиями которых сюда попадали также иностранные товары.

К концу XIX в. Яхсай становится достаточно крупным для того периода населённым пунктом, имеющим главную мощённую камнем улицу Таш-орам(каменная улица). Таш-Орам пролегал мимо моста через реку Яхсайсув до площади с Джума-мечетью, открытой в 1856 году, и медресе. По обе стороны улицы были размещены школа, аптека, сеть магазинов, гостиница, а также одно-двухэтажные каменные, покрытые черепицей дома.

В 1879 году в Яхсае была открыта начальная русская школа. Сельчане за свой счёт отремонтировали 18 комнат казенного здания, переданного обществу для открытия школы.

В результате многолетнего общения в качестве соседей с русским народом – терскими казаками и хуторскими мужиками в домах яхсайцев рядом с кёрюк-печь во дворе появилась русская печь в доме, кровать – вместо тахтамек , стол, стулья, самовар, керосиновая лампа – вместо шам чирак .

В эти же годы в селе действовало несколько мусульманских школ, где изучались арабский и турецкий языки, арифметика, история, география, логика и другие предметы. Яхсай с XIX века известен также как один из религиозных центров Дагестана. Для преподавания в сельском медресе привлекались лучшие знатоки арабоязычных наук.

Наиболее известным из преподавателей медресе является сала-уздень Юсуп-кади (Гаджи-Юсуп) Клычев, больше известный как Юсуп Яхсайский. Он был крупным богословом, ученым-арабистом и автором работ по философии и логике, хорошо знал медицину, считался одним из видных религиозных оппонентов имама Шамиля. Юсупа Яхсайского в борьбе с мюридизмом поддерживали Саид Араканский, Мама-Гиши-Бек Эндирейский, Мирза-таги-мулла Дербентский, Аюб-кади Дженгутайский, Нурмагомед-кади Хунзахский, Барка-кади Какамахинский, Зухум-кади Акушинский, Аслан-кади Цудахарский и др.

В 1887 году впервые в истории этого кумыкского селения здесь проведена государственная перепись населения. По ней в Яхсае насчитывалось 1182 двора, где проживало 6610 человек. Из них крестьян – 6200, биев и чанка – 135, ремесленников – 216, духовенства – 39. В Яхсае в те годы проживало 758 жувут (евреи), 131 лудильщик (лакцы), 23 мичыгыш (чеченцы). Магазинов – ларьков (путкалар ) было 50, мельниц – 11, мечетей – 10.

Столь бурный производственный рост Яхсая положил начало культурно – просветительскому росту. По сей день его называют селом генералов, поэтов и министров. Так, генеральских званий еще в дореволюционное время удостоились 5 яхсайцев. В советское время 18 уроженцев села получили воинское звание полковника. В 1918 году министром финансов Временного правительства Дагестана был назначен яхсаец Юсуп Гаджиев. В советское время это село дало ещё трёх министров: Ахмед Оздеаджиев – сельского хозяйства, Халит Магидов – просвещения и Кандаур Акавов – сельхозтехники.

Поэты и писатели Яхсая представлены именами Магомеда-эффенди Османова, Маная Алибекова, Абдуллы Магомедова, Алим-Паши Салаватова, Багавдина Астемирова, Абдул-Вагаба Сулейманова, Шарипа Альбериева, Сираждина Токболатова, Мурада Аджи и др., в области искусства – Гамида Рустамова, Байсолтана Осаева, Биймурзы Мантаева, Наримана Акавова и др. Из Яхсая вышло также много ученых, известных медиков, спортсменов и т. д.

В живописной изумительной по красоте местности расположилось старинное кумыкское селение Эрпели. Прекрасные природные и климатические условия, мягкие, с густым травостоем горы, тянущиеся с юга на запад, позволяют содержать здесь десятки тысяч голов крупного и мелкого рогатого скота, табуны коней. Есть многочисленные родники, а у подножий – вековые леса. Горы Исмаилтау, Апке, Тавъёл, Яссы-бут, Мадигин, Салатау, Белбувган, Жангере и другие – гордость эрпелинцев. В лесах обитали бурые медведи, кабаны, газели, зайцы, барсуки, лисы, волки, белки и много других диких зверей и пернатых. В лесах эрпелинцы заготавливали дрова на зиму, стройматериалы.

Сейчас леса находятся под строгой охраной. Для отопления теперь используется газ. Из подножий гор вытекают три речки: Черная – Къараозень, Белая – Акъозень и Северная – Артозень, рассекающие село на три части.

Есть и необъяснимые чудеса…На левом склоне горы под названием Бузлуюрек (Ледяное сердце) природой прорыт туннель, конца которого ещё никто не видел. В этом туннеле постоянно стоит вода. Летом она превращается в крепкий лёд, а зимой тает, но никуда не течёт!

Но не столько природой славен Эрпели, сколько своим хлебосольным и дружественным народом. С давних пор в низовьях эрпелинских гор в 3 или 5–7 домах проживали аварцы, кормящиеся за счёт приусадебных участков и содержания скота. В 30-40-х годах эрпелинцы пригласили их всех в село, выделили им лучшие поливные земли на обзаведение хозяйством на западном краю села, помогли обустроиться на новом месте, приняли в колхоз. Ныне их дома чередуются с домами эрпелинцев, и сами они породнились с местными жителями вследствие брачных союзов. Эрпели является одним из крупных интернациональных селений на Кавказе. Здесь живут армяне, иранцы (персы), карачаевцы, татары, русские и представители почти всех народностей Дагестана.

Поэтому не удивительно, что на такой земле и в таких условиях рождались династии известных государственных деятелей императорской России, могучего СССР и нынешней России. Это видно на примере семьи Апашевых-Бексултановых.

Даниял Апашев (родился в 1870 г. в селении Эрпели Темир-Хан-Шуринского округа) – крупный общественно-политический деятель Дагестана в 1914–1920 годах. Комендант города Темир-Хан-Шуры, председатель парламента Горской республики (1919–1920 гг.). Расстрелян ЧК.

Суюнчгирей Апашев – старший сын Данияла Апашева, доброволец легендарной Дикой дивизии (Дагестанский конный полк). Погиб в Австрии в 1915 году. Похоронен на родине, в с. Эрпели.

Магомед Апашев – младший сын Данияла Апашева. В 14 лет был вынужден бежать из дома. Когда за Магомедом пришли сотрудники ЧК, он уже был далеко от Темир-Хан-Шуры. Из Баку кунаки отца переправили его в Среднюю Азию, в Ташкент. В 1926–1931 гг. учился в Среднеазиатском институте механизации (г. Ташкент), который окончил с отличием и стал специалистом по двигателям внутреннего сгорания. С 1933 г. работал на Челябинском тракторном заводе – знаменитом ЧТЗ. В 1939 году – аспирантура в Московском автомеханическом институте. Признанием научных достижений доктора технических наук Магомеда Данияловича Апашева стало назначение его в 1950 г. заведующим отделом по двигателям для запуска ракет в Институте двигателей Академии наук СССР. Он сформировал научную школу из 19 докторов и более 30 кандидатов наук, опубликовал более 200 научных трудов, 2 учебника для высшей школы, по одному из них и сегодня успешно обучаются студенты ряда вузов, в том числе зарубежных.

М. Д. Апашев получил более 15 патентов на изобретения в области ракетостроения и космических аппаратов. Почти все его научные работы до сих пор строго засекречены.

Абдулзагир Бексултанов – энергичный, неутомимый труженик, передавший в годы Великой Отечественной войны все свои сбережения – 25 000 рублей – в Госбанк для помощи Красной Армии, за что получил благодарственное письмо от Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. Письмо опубликовано в газете «Дагестанская правда», № 43 (6569) за 1 марта 1944 года, находится в Национальной библиотеке им. Р. Гамзатова.

Камиль Апашев – дядя братьев Бексултановых. В годы Великой Отечественной войны был комбатом. Пал смертью храбрых в боях за Севастополь.

Бексултанов Абурагим Абдулзагирович – старший брат, долгие годы успешно возглавлявший самый крупный, многонациональный Хасавюртовский район.

Бексултанов Абдулбасир Абдулзагирович – заслуженный строитель республики, во главе ПМК за короткий срок заново отстроил село Первомайское, разрушенное в результате нападения боевиков в 1996 году.

Бексултанов Бексултан Абдулзагирович – мужественный, жизнерадостный человек, директор финансово-экономического колледжа (г. Махачкала).

Бексултанов Камиль Бексултанович – директор Департамента финансирования государственных программ и бухгалтерского учета Минрегиона России. Живёт и работает в г. Москве.

Старинные кумыкские селения, расположенные вблизи караванных путей, нередко подвергались вторжению и разрушению многочисленными завоевателями – Тамерланом, Чингисханом, Надир-шахом, царской армией времён императорской России и даже своих воинственных соседей.

Среди них особое место занимают селение Аксай, разрушенное по приказу Ермолова в 1818 году, аул Эндирей, разрушенный в 1722 году войском Петра Первого, в 1877 году был сожжен южно-кумыкский аул Башлы. Народ сложил песню, в которой есть такие строки:

Аулы сала-узденей сравняли с землёй,

Чёрные бороды стали белыми.

Славные были мужчины,

Ныне их топчут недостойные.

Дело Махди погубили

Его же собственные наибы.

Славен был город Башлы,

Теперь вокруг него одни обрывы.

После шести лет, полных тяжёлых лишений, проведённых в лесных шалашах и землянках, башлинцы были амнистированы, но им запретили восстанавливать одно общее селение. Сначала царские власти собирались расселить их в шести местах, затем по просьбе населения было вынесено решение об основании трёх сёл. При этом каждый тухум (род) по указу окружной администрации был разделен на три части, каждой из которых было выделено определённое место в одном из аулов, селиться же всему роду компактно было строго запрещено.

Борясь с памятью о восстании и пойдя даже на запрет восстановления Башлы, царская администрация не учла одного – разрушенный до основания древний город погиб, но не покорился.

Всего в Кайтаго-Табасаранском округе в восстании участвовали представители 2852 семей. С целью их дополнительного наказания с них стал взимать штрафной сбор по три рубля со двора ежегодно. Если учесть, что корова в те годы стоила от 6 до 8 рублей, то это были немалые деньги.

Кавказская война, а потом и земельные указы царской администрации явились и причиной разделения когда-то целой территории Кумыкской равнины. Таким образом, несколько сёл кумыков было отнесено к Терской области. Сейчас эти сёла располагаются на территории нынешней Чечни – Брагуны, Дарбанхи – Новые Брагуны, г. Гудермес Гудермесского района, с. Бамматюрт (Виноградное) Грозненского сельского района; в Осетии – в населенных пунктах Кизляр (Бекиш-юрт / Бековичи / Кучук-юрт), Борасувотар, Малгобекотар.

В Моздокском районе, селении Кучукюрт директор средней общеобразовательной школы Расул Алиев вот уже много лет самоотверженно занимается сохранением и пропагандой культурного и исторического наследия кумыкского народа, способствует устройству одарённых детей – выпускников школы в вузы Москвы и Дагестана, находит меценатов для спортивных команд селения, чтобы ни на минуту не прерывалась связь поколений…

Кумыки также проживают в городе Малгобеке на территории Ингушетии. Здесь же, возле селения Плиево, находится Борга-Каш – Мавзолей брагунских ханов, священное место – зиярат с надписью на стенах, изречениями из Корана на арабском языке, датированные 808 г.х., т. е. 1405–1406 гг., и имя погребенного (последнего) – Бек-Султан б. Худай-над.

Великие испытания огнём и мечом выпали на долю брагунов– терских кумыков, как называют их сейчас. Громадные полчища монголо-татарского военачальника, золотоордынского хана Тохтамыша и среднеазиатского завоевателя Тамерлана – Аксак Темира оставили свой ужасный след в памяти нашего народа. А самой страшной бедой того времени, настигшей наших предков и почти весь Северный Кавказ, стала чума (бубонная чума – черная смерть). Но народ не исчез. Оставшиеся в живых наши предки поодиночке и группами собирались и снова восстанавливали свои селения. Отстояли свою землю брагуны – племя борганов, потомков барсилов. В труднейших условиях боевых действий и страшных болезней брагуны выживали и живут в этих селах и сейчас, на родной Терско – Сулакской равнине.

Власть у брагунов передавалась по наследству. Династия Худайнадов правила ими до конца XIX века, до установления Советской власти на Северном Кавказе. Последним князем брагунов был Умалат Таймазов – потомок Худайнада. Он построил мечеть в сел. Брагуны еще в то время. Сейчас мечеть реставрирована и функционирует. Имамом здесь является ученик Ахмат-Хаджи Кадырова Магомед – Шарип-Хаджи Мур-тазалиев.

В годы Великой Отечественной войны брагуны все встали на защиту своей родины: мужчины– ополченцы – на фронте, женщины и старики в тылу на работах по возведению укреплений перед наступающими на Кавказ фашистами. 180 человек из Брагунов ушли на фронт, из них не вернулось 86. Четверо: Алиев, Гусейханов, Мамаев и Межидов – удостоены высших солдатских наград – ордена Славы. В 1946 г. за участие в работах на трудовом фронте награждены медалями «За победу в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» 97 человек – старики, женщины, подростки, медалью «За оборону Кавказа» награждены 9 брагунов.

Суровые горы Кавказа,

Объятые вечной войной,

Гремит и шумит величаво

Твой глас непокорный такой.

Бросаются грудью на ствол,

Готовы вступиться в бой.

Плещется море устало,

Бросаясь на берег крутой.

Живут на Кавказе люди,

Скрепленные дружбой веков.

Подстрочный перевод с кумыкского М.Атабаева («Борагунцам»)

Можно поддержать слова Ахмата Хубиева, учителя истории из сел. Брагуны Гудермесского района Чечни: «Считаю главным: брагуны в настоящее время живут спокойно, уверены в своей защищенности, чувствуют силу и справедливость власти, и это – великое достижение, это результат деятельности президентской команды во главе с Рамзаном Ахматовичем Кадыровым. Так считает каждый житель из племени древних брагунов».

В период Кавказской войны доставалось и крупным, хорошо защищённым аулам. Так случилось и с селением Тарки сильно разорённым от набегов первого имама Дагестана Кази-Магомеда, а впоследствии и мюридов имама Шамиля. Чтобы защитить народ от истребления и рабства, шамхал Тарковский Абу-Муслим-хан в разгар военных действий в Дагестане пророчески призвал кумыков хранить верность и преданность России. Имам Шамиль к концу своей жизни раскаялся, что 25 лет воевал с такой сильной державой, как Россия.

Войны, прокатившиеся как по Кумыкской равнине, так и по всему Дагестану, нанесли серьёзный ущерб экономике и хозяйству края, истощили материальные и людские ресурсы, приостановили развитие Страны гор.

Только в союзе с сильным и мощным европейским государством с развитой экономикой и передовой культурой народы Дагестана увидели своё будущее и в середине XIX века окончательно вошли в состав России.

Как жили и чем занимались кумыки

Благоприятные природные и климатические условия Кумыкской плоскости способствовали развитию земледелия и животноводства. Земледелие было основным занятием. Выращивали пшеницу, ячмень, просо, кукурузу.

Весною все жители селений дружно выходили в поле для начала пахотных работ. День первой борозды отмечался с особой торжественностью. Первую борозду проводил берекетли – крестьянин, который был опытным, удачливым, получающим хороший урожай.

Трудовой обычай кумыков – приглашать на трудную работу родственников или соседей. Этот обычай называется булкъа . Бедняки – крестьяне объединялись на время пахоты по два-три хозяйства, сообща пользовались быками и сельскохозяйственными орудиями. Такой способ взаимопомощи назывался ортакъ .

Кумыки весной сажали тыкву, арбузы, дыни, фасоль, огурцы.

После посева семян обязательно поливали всё поле. Самым ценным считался осенний полив. Недаром кумыки сложили пословицу: «Гюз сув – юз сув» (Осенний полив – стократный полив). Для орошения полей крестьяне использовали источники, расположенные рядом: речки, родники, проводили от них каналы и канавы к полям.

Почву тарлава посевного поля земледельцы орошали по канавам, прорытым къумукъ бель железной, штыковой лопатой с ножной педалью. Канава называлась татавул . Бывали эль татавул – общий для всех канал, баш татавул – головная канава, айрыкъ татавул – водоотводная канава.

По распаханному полю-тарлав с самого начала до его конца железным плугом проводили глубокую прорезь – къарамукъ . Она служила для стока воды между грядами пашни.

Применялось поверхностное и глубокое орошение в зависимости от времени года и той культуры, которая посеяна на данном участке поля. В первом случае поливальщик воду пропускал по бороздам быстро, не давая ей впитаться в почву, во втором случае в нужном месте къарамукъа (прорези) он делал бувган (запруду), чтобы вода приостановилась и глубоко просочилась в почву. При этом поливальщик – сувчу своей неразлучной лопатой къумукъ бель с педалью выравнивал выпуклости и низины, возникавшие на данном участке поля, которые могли бы привести к образованию луж или недополиву.

Время полива растущей кукурузы крестьянин определял по её стеблям: если они почернели, то нужна им влага, а если пожелтели – значит, они переувлажнились и не нуждаются в воде.

В последних числах мая проводился сенокос. Косили только мужчины. Жали повсюду серпами, а редкие травы убирали косой. Сушили сено тут же в поле.

После окончания жатвы хлеб возили на гумно-индир . Одновременно готовили ток для молотьбы. Молотьба проводилась очень тщательно с помощью молотильных досок – балбулар , усаженных кремнёвыми камешками. Быки или буйволы почти целый день ходили с молотильными досками по снопам, разостланным по всему току, чтобы зерно отделялось от соломы. Тут же на току, по мусульманскому обычаю, крестьяне выделяли десятую часть урожая – закат – для мечети в пользу нуждающихся.

Земельные угодья и поливная вода являлись основным, наиболее ценным достоянием крестьян – сабанчы . Земли, примыкающие к воде, обладали большим плодородием и позволяли их обитателям успешно заниматься землепашеством. Умеренный климат региона вполне благоприятствовал этому.

Крестьяне – хлеборобы выращивали несколько сортов пшеницы: акъ будай – белая пшеница, сари будай - половая (жёлтая) пшеница, арыш будай – рожь. Сеяли также: арпа – ячмень, сулу – овёс, тари – пшено, гьабижай – кукурузу, выращивали сады и виноградники, занимались бахчеводством, выращивали марену-растение, дающее красители, – бояв тамур .

Садоводы культивировали разные сорта яблок, груш, слив, абрикосов, персиков, айвы. Были известны местные груши: тавукъбут гьармут – куриная ножка, гюльгьан – цветочная, гюзлюк гьармут – осенняя. Яблоки назывались: сют алма – молочное, кийиз алма – войлочное, кызыл алма - красное, туршлу алма – кисло-сладкое. Было два сорта абрикосов: къайсын кюреге – сладкокостные абрикосы и бурчун кюреге – горькокостные, курага. Язлыкъ кокан, гюзлюк кокан, алча кокан – сорта местной сливы.

Крестьяне высевали местные сорта кукурузы: къыркъ гюнлюк – сорокадневка, сари гьабижай – жёлтая кукуруза, акъ гьабижай – белая кукуруза.

Тучные, сочные пастбища Кумыкской плоскости благоприятствовали разведению коров, быков, буйвлов, лошадей и даже верблюдов. Молоко буйволиц особенно ценилось за высокую жирность и большую питательность. Особенно вкусна была сметана, приготовленная из молока буйволицы.

У нас дома тоже были буйволы гамуш . Они в полтора раза больше коров, у них большие полукруглые рога и очень добрые, внимательные глаза. Маленьких буйволят мы называли гёдек . Взрослые поручали нам ухаживать за нашими животными: убирать за ними, кормить и поить, скрести их специальной щёткой, это они очень любили.

Мама с бабушкой разводили кур, уток и индюшек. В нашей семье всё было своё – хлеб, мясо, молоко, сметана, творог, яички, овощи и фрукты.

Традиционное жильё

Жилище кумыков – уьй было трёх видов: одноэтажные – ерден уьй , полутораэтажные – курчи уьй и двухэтажные – эки къат уьй . В предгорной полосе преобладало двухэтажное жилище. Основным строительным материалом служили солома, камыш, глина, галечник.

В местах с лесами и горами кумыки строили здания с использованием камня и дерева: мечети, купеческие дома, административные здания до сих пор сохранись в Эндирее. В прошлом в жилищах бедняков комнаты не имели окон. Их заменяло небольшое отверстие в крыше или над дверью.

В богатых домах делались окна, причём выходили они, как правило, во двор. На улицу выходили только глухие стены домов.

Дома ориентировали окнами на юг. Это помогало летом защититься от прямых лучей солнца, а зимой – от холодных ветров, предохраняя жителей от сквозняков.

При Советской власти кумыкское жильё существенно изменилось. Вместо плоской глинобитной крыши теперь двускатная черепичная. Изменилось и внутреннее убранство дома. Вместо пристенного очага, который почти не давал тепла, ставятся печи особой конструкции с духовкой и чугунной плитой.

Топили печки собранным в лесу хворостом и дровами. Это было нелёгкое, трудное занятие – ежедневно отправляться в лес на заготовку дров, в любую погоду. Сначала рубить, потом грузить на арбу, затем, привезя домой, снова ломать, рубить на мелкие поленья, складывать на запас.

При Советской власти на территории России стала развиваться газификация, и стараниями Героя Социалистического Труда Ильмутдина Насрутдинова и его сына Насрутдина Ильмутдиновича жители Дагестана одними из первых в стране стали пользоваться газом, чудесным голубым топливом.

Что ели и пили кумыки

Основными продуктами питания у кумыков были продукты земледелия: мука – пшеничная, ячменная, кукурузная, крупа – пшеничная, кукурузная, просяная, а также фасоль, рис и продукты животноводства – мясо, жир, масло, молоко, сметана, творог, сыр. Употребляли и мясо домашней птицы, охотились на дичь, ловили рыбу – балыкъ: бекра (осётр), яйын (сом), иргъай (лосось), чорпан (щука), сазан (сазан). Рыбу ели в варёном, жареном, вяленом виде. Старики рассказывают, что сушёная рыба шла даже на приготовление хинкала.

Кукурузная мука являлась тогда основным продуктом питания в семье крестьянина. Пшеничную муку употребляли только богатые кумыки.

Из кукурузной муки женщины приготавливали круглую и плоскую лепёшку, называемую мичари , а также халтаму – галушки и буламукъ – мамалыгу. Кукурузное тесто пекли в маломощной хлебопекарне – кёрюк , растапливаемой дровами.

Кёрюк – это собственно кумыкское изобретение, оно отличается от среднеазиатского или закавказского тандыра, углублённого в землю. Кёрюк строится в специально отведённом хозяином помещении во дворе, чаще под навесом у ворот. Это делается для того, чтобы им могли пользоваться и соседские женщины, у которых нет возможности построить кёрюк и обеспечить его дровами. По клубящемуся дыму соседи узнавали, что кёрюк натоплен, и спешили туда со своим тестом – у кого из кукурузной, а у кого из пшеничной муки.

Из кукурузной муки женщины мастерски приготавливали мичари – чурек. Он имел округлую форму диаметром 20–25 сантиметров, толщиной около двух сантиметров, вес – более килограмма. Ярты мичари, сав согъан , что значит: «Половина мичари и целая головка лука – норма для мужчины», – такой поговоркой подшучивали люди, подчеркивая «достоинства» кукурузного чурека, вызывающего изжогу и недолго поддерживающего чувство сытости.

Из пшеничной же муки пекли хлеб насущный, называемый этмеком . Были разные сорта этмека. Они именовались так: къысыр этмек – изделие из пресного теста, хамур этмек – изделие из квашеного теста, майлы этмек – слоёнка, начинённая топлёным маслом, къалач – калачик, допуйна – булка без начинки, чапилек – изделие, испечённое в виде плоского кружка из пресного или квашеного теста. Чапилек может быть изготовлен и из кукурузной муки. Маварик, къатланчыкь, локъум, минав, солакъ, йымышакълар также являются хлебными изделиями, приготовляемыми из пшеничной муки.

Кумыкские женщины умеют приготавливать разные супы – шор-палар . Они в основном следующие: бурчакъ шорпа – фасолевый суп с сушёным мясом, илашгъы – лапша с куриным мясом, дюгю шорпа – рисово – молочный суп, къабакъ шорпа – суп из мякоти черной тыквы с молоком, сыр – сыр гьинкал – суп с клецками, увмач шорпа, чай шорпа – мучные супы без мяса, балыкъ шорпа – рыбный суп наподобие русской ухи, къозукъкъулакъ шорпа – суп из щавеля наподобие зелёного борща, кюрзе – род пельменей, начинённых мясным фаршем, выдержанным в уксусе – ханце, тавукъ шорпа – куриный суп с разварными луковицами.

Чуду – любимое блюдо кумыков, изготовленное из пресного теста пшеничной муки в виде тонкого, плоского, величиной с тарелку кружка с разными начинками. Бывают: эт чуду – чуду с мясом, къарын чуду – чуду с требухой, бишлакъ чуду – чуду с творогом, къабакъ чуду – чуду с тыквой, чий чуду – с квашеным молоком, согъан чуду – чуду с луком, из дикого лука – халияр чуду, къычытгъан чуду – чуду с крапивой, алабота чуду – чуду с лебедой, с начинкой из конского щавеля – аткъулакъ чуду и еще много разновидностей.

Из сладких кушаний кумыки предпочитали халву – гьалива . Её готовят разных сортов: дуги-гьалива – халва из рисовой муки, унгьалива – из пшеничной муки, къоз-гьалива – из орехов, увмач-гьалива – из крупинок теста, заправленных медом – бал, тушап .

Самым большим лакомством для сельской детворы было арбузное варенье или сироп – тушап . Его делали из мякоти арбузов. День, когда варили тушап, был праздником для сельской детворы. Они вдоволь наедались арбузами, придя в тот двор, где женщины на жарком огне отагьа – очаге, вырытом в земле, в большом сосуде сылапчы , сходном с неглубоким круглым корытом, кипятили арбузный сок до становления его сиропом, а далее арбузным мёдом – тушап .

Для получения необходимого для одной семьи тушапа надо было разрезать сотни арбузов. Разрезанные арбузы становились лакомым куском для ребятишек, собравшихся во дворе того, кто варил в этот день тушап.

Художественные промыслы и ремёсла

Обладая многовековыми знаниями своих предков и хорошей сырьевой базой, кумыки владели всеми премудростями обработки сырья и изготовления готовой продукции. Так, шерсть использовалась для изготовления сукна, узорчатых войлочных паласов, ковров, хлопок шёл на изготовление тканей для одежды, шёлк – на платки, пояса, нитки; овчина – на одежду, головные уборы.

Швеи из Яхсая были известными на весь Кавказ мастерицами по вязанию платков из шёлка чилле тастар и ковров из верблюжьей шерсти. Состоятельная часть из них славилась вышивками из золотых и серебряных нитей.

Большое значение для изготовления одежды имели шкуры животных. Из шкур барана и овец – овчин кумыки делали мужские шапки, шубы, из кожи крупного рогатого скота и коз – обувь.

Ковроткачество

Среди домашних промыслов большое место занимало ковроделие. Кумычки ткали как ворсовые ковры – хали, так и безворсовые – гладкие двусторонние ковры, известные под названием дум , узорные войлочные ковры – арбабаш . Кроме того, изготовляли шерстяные мешки – дорбалар, къаплар , перемётные сумки – хуржун , попоны – чул, коврики для седла, а также валяные войлоки – кийиз , потники – терлик , молитвенные коврики – намазлыкъ , простые бурки – ямчулар , а также циновки – чипта и др.

Центрами коврового производства были Тарки, Кумторкала, Эндирей, Нижнее Казанище, Верхнее Казанище, Каякент. Войлочное производство особенно большое развитие получило у северных кумыков.

Из ковровых изделий кумыков особенно славятся безворсовые односторонние ковры, известные под названием сумакъ . Орнамент ковров в основном геометрический, отличается оригинальностью рисунка и расцветки. Северные кумыки изготовляют, кроме того, войлочные паласы, украшенные геометрическим и растительным орнаментом.

Наряду с гладкими коврами, изготовлялись полосатые, так называемые каякентские паласы . Их вырабатывали и сейчас изготавливают главным образом в сел. Каякент. Так же, как и думы , они двусторонние, плотные и покрыты орнаментом. По мнению специалистов, каякентские ковры-паласы прежде признавались подлинными шедеврами коврового искусства.

Наиболее типичным для кумыкского ковроделия можно считать своеобразный войлочный ковёр – арбабаш с врезным узором. Арбабаши были 1,5–2 метра шириной и от 2 до 5 метров длиной. Они делались обычно из двух войлоков одинакового размера, предварительно окрашенных в разные цвета. Для хуржун, къап и дорба использовалась такая же шерстяная пряжа, что и на ковры.

Деревообработка

Произрастающие на Кумыкской равнине и в предгорьях деревья ореха и абрикоса шли на изготовление предметов домашней утвари: корыта, предназначенные для того, чтобы месить тесто, – кершен, чара , подносы – теп-си , вёдра – челек , бочки – черме , ложки – къашыкъ , ступки – аякъ ; предметы обстановки: небольшие стулья и табуретки на четырёх ножках, нары – тахтемек , занимавшие почти треть комнаты.

Большое применение в хозяйстве имели плетёные амбары для хранения зерна и муки – бежен , большие корзины без дна, которые ставились на арбу для перевозки початков кукурузы и мякины – чалы , корзины небольшого размера с плетёным дном – четен .

Обработка металлов. Оружейное производство

Ещё в стародавние времена кумыки умели добывать железную руду и получать из неё железо. Для нужд сельского хозяйства кузнецы изготовляли серпы – оракъ , косы – чалгьы , топоры – банта , лемехи – сабан темир , подковы – нал , ножи – бичакъ , лопаты с узким концом – бел , позднее – обручи на колёса арб.

Сталекузнечная мастерская кумыка была оборудована почти так же, как аналогичная мастерская кубачинца или амузгинца. Оружейное производство у кумыков имело свои центры, в то время как сталекузнечные мастерские были почти в каждом селении. Центрами оружейного дела в пределах Кумыкии были Верхнее Казанище, Тарки, Эндирей. «Андреева деревня ныне мирный аул, славящийся выделкою азиатского оружия», – писал П. Хицунов об Эндирее в газете «Кавказ» (1846, № 16).

Мужская и женская одежда

Лёгкой нательной мужской одеждой кумыков были длинная рубаха – гёйлек и штаны – иштан . Их шили из простых хлопчатобумажных тканей. Поверх рубахи – бешмет – къаптал . Бешмет шили из тёмной материи – хлопчатобумажной, шерстяной или шёлковой. Постепенно бешмет заменила кавказская рубаха с застёжкой спереди и стоячим воротником. На бешмет или рубаху надевалась черкеска – чопкен , которую шили из полусуконных материй. Зимой поверх бешмета или черкески надевалась овчинная шуба-тон . Отправляясь в путь в непогоду, кумыки, как и многие другие народы Кавказа, поверх шапки надевали плотный матерчатый башлык – башлыкъ , остроконечный капюшон с длинными полосами-лопастями с двух сторон для завязывания у шеи. Головным убором кумыков была овчинная шапка– папаха.

Обувь: сафьяновые лёгкие сапоги, чарыки, башмаки на толстой подошве. Мальчики, начиная с пяти – семи лет, носили такую же одежду, за исключением бурки и башлыка. В холодное время года мальчики надевали тошлук – вид телогрейки или куртки без рукавов из шёлка или шерсти.

Женская одежда кумычек была более разнообразна. Нательная одежда: ич гёлек и бюрюшме гёлек – длинные рубахи; поясная одежда – шаровары или широкие штаны. Верхнее платье нескольких видов: распашное платье, арсар, нераспашное платье, полша, нарядное платье типа арсара, къабалай.

На голове кумычки носили повязку чуткъу . Поверх неё – шёлковый, шерстяной, тюлевый или ситцевый платок – явлукъ .

Обувью женщины были шерстяные носки жораб домашней вязки и сафьяновые чувяки – мачийлер . Поверх чувяк женщины зимой и в непогоду, выходя на улицу, надевали кожаные галоши калушлар или башмаки – башмакълар . Девочки с пяти – семи лет носили такую же одежду, что и молодые женщины. В отличие от женщин, которые любили строгие тона, им шили одежду более ярких расцветок и покупали пёстрые платки. Чуткъу девочки могли не надевать до 10–11 лет.

Косметические средства: белила – оба и румяна – энгилик . Особенно любили подводить глаза, брови и ресницы сурьмой – сюрме , которой лечили и болезни глаз. Многие женщины, особенно старшего возраста, красили волосы хной. Это делалось как для красоты, так и для укрепления корней волос. Считалось, что хна помогает и от головной боли.

Семья

Издавна кумыки строили семейную жизнь на основе Корана и шариата. Религия обязывает человека быть культурным по отношению к своим близким и соседям, к людям другой национальности. Человек, который молится, не должен говорить плохие слова, плохо себя вести дома и на людях, пить спиртные напитки, пробовать наркотики и курить. Должен быть чистоплотным, хорошо учиться, заниматься спортом, уважать и помогать старшим, не обижать младших и домашних животных, не ломать деревья.

Семья всегда высоко ценилась и ценится кумыками, а вступление в брак было необходимостью.

Семья – основа любого тухума (рода) и гарантия обеспеченной старости. Среди кумыков, как и среди других народов, исповедующих ислам, вступление в брак считалось священной обязанностью мусульманина: «Лицо, сочетавшееся браком, имеет перед Богом более заслуги, чем самый набожный мусульманин, оставшийся холостяком».

Свободное общение молодёжи у кумыков было несколько стеснено нормами адатов. Но, несмотря на это, юноши и девушки всегда находили возможность встретиться – в пору уборки урожая или сенокоса, во время выделки шкур, у родника, куда девушки ходили за водой. У родника часто происходил своего рода смотр невест молодыми людьми. Самые нарядные платья девушки надевали, когда шли за водой. Утром и вечером это был своеобразный парад принаряженных девушек. Молодые люди могли переброситься с ними тут несколькими словами, обменяться взглядами. Более смелые юноши могли попросить у девушки напиться.

Общение молодёжи у родника, а также на различных увеселительных мероприятиях, праздниках способствовало определённой свободе в выборе жениха и невесты. Брачный возраст для девушек был 16–17, иногда 14–15 или даже 12–13 лет. Для юношей нормальным возрастом для брака считались 16–18 лет. Мужу полагалось быть старше жены на 3–5 лет.

Большое значение имела и имеет социальная и национальная принадлежность жениха и невесты. При заключении брака обязательно обращали внимание на происхождение и родословную будущего семейного партнёра. Такое же значение придавали здоровью: нет ли в роду хронических заболеваний. Жена должна была иметь чистое, хорошее происхождение – чтобы не была незаконнорождённой или дурного поведения; чтобы исполняла обряды мусульманской веры; сохранила девственность; если вдова и неразведённая жена, чтобы была в состоянии иметь детей.

Обязательно учитывался социальный статус родителей невесты: бедняки, середняки или богачи они. Обычно к этому вопросу подходили так: у меня два быка, и у них два быка – значит, подходит. Старались просить дочь у того, у кого два быка, а не четыре. Тот, у кого четыре быка, будет искать жениха равного. Так что разговор начинали с равными во всех отношениях людьми.

Если кто-то из бедняков по определённой причине женился на дочери представителя высшего сословия, то он должен был во всём подчиняться жене. Она и её родные часто упрекали его в бедном происхождении. Всё это приводило к частым семейным ссорам. Женщина из бедного сословия, вышедшая замуж за богатого, терпела упрёки, ругань, унижения, оскорбления и издевательства мужа и его родственников.

Но решающее слово при выборе невесты или жениха принадлежало родителям. Девушка должна обладать добрым характером и трудолюбием, с глубоким почтением относиться к родителям мужа. При выборе невесты обязательно обращали внимание на её трудовые навыки, за которыми наблюдали во время участия девушки в разных работах.

Родители будущего жениха и его родственники присматривались к девочкам ещё задолго до сватовства. Во время коллективных работ женщины, особенно те, кто имел намерение посвататься, наблюдали за девушками, их трудолюбием. Рассказывали такой случай. Одна очень бедная женщина хотела найти для своего единственного сына хорошую невесту, которая бы знала цену трудом заработанного хлеба. Переодевшись нищенкой, она входила в каждый дом, где была на выданье дочь, и просила подать ей остатки после замеса теста. Несколько девушек вынесли ей целые корыта таких остатков. А одна девушка извинилась и сказала, что у неё не бывает таких остатков, но она может дать ей муку. Женщина поблагодарила её и послала в этот дом сватов.

Иметь невестку и продолжать хлопотать по хозяйству считалось недостойным для свекрови делом. Недопустимым считалось, если невестка вставала утром позднее свекрови. Она не могла сидеть без дела, в то время как свекровь занималась хозяйством. Главной заботой свекрови было соблюдение обычаев и традиций в семье, присмотр за детьми.

Иногда брак осуществлялся путём побега юноши и девушки или похищения невесты.

Родители жениха сами не могли сватать невесту. Для этого ими выбирался кто-то из уважаемых знакомых. По обычаю, сват посещал дом невесты несколько раз. Иногда сосватывали маленьких детей.

Обязательна была уплата калыма (выкупа за невесту). Калым делился на две примерно равные части. Половина шла на «возмещение» семье невесты, другая предназначалась ей самой на обзаведение необходимым хозяйством. Девушке, кроме того, полагалось приданое, состоявшее из домашней утвари и скота. После всех имущественных договоров назначался день официального обручения невесты – гелешмек .

Обручение по своей форме носило характер торжественного акта уведомления родственников, близких, односельчан о намерении двух семей породниться, поэтому приглашались не только родственники, но и многие односельчане. После него отказаться от брака без веских на то причин не могла ни одна из сторон. Родителям невесты на празднике обручения вручался дорогой подарок.

Иногда обручение проходило и в более узком кругу. Процедура обручения зависела от положения семьи (экономического, сословного). Могли быть и некоторые другие причины, например, недавняя смерть родственника, тяжёлая болезнь близкого и т. д.

На обручение обычно приносили кольцо, платок. Наутро подруги или двоюродные сёстры невесты шли за водой, надев платок, кольцо, принесённые сватами. Этим оповещалось об обручении и обнародовались подарки.

У северных кумыков имел широкое распространение обычай хинжал байлав (надеть кинжал). По этому обычаю какой-нибудь молодой родственник юноши на чьей-либо свадьбе завязывал кинжал такому же молодому родственнику девушки. Это означало, что девушка с этого дня засватана. Это практиковалось обычно между близкими друзьями. Случалось, что родителей девушки жених не устраивал и кинжал возвращали. Но чаще, если кинжал принял родной или двоюродный брат девушки, чтобы не задеть его самолюбие, соглашались выдать дочь замуж.

В отличие от северных, у южных кумыков этого обычая не было, а был другой, который назывался кIана байлав (завязать платок). Если обычай хинжал байлав практиковался среди близких друзей, то обычай кIана байлав – среди близких родственников. В последнем случае на свадьбе кого-то из их близких родственников по обоюдному соглашению сторон девушку приглашали на танец и во время танца на её голову накидывали белый шёлковый платок и одаривали деньгами. Это делалось в тех случаях, когда не было возможности по каким-либо причинам совершить обряд сватовства и обручения.

После обручения невеста находилась дома до двадцати дней, пока не получала от жениха разрешения выходить на улицу.

До свадьбы жених и невеста друг с другом на глазах односельчан не встречались, видиться они могли лишь тайно.

Свадьба – той длилась три дня. Помощниками на свадьбе были те, у кого болит душа за хозяев дома свадьбы – жаны авруйгъан адамлар болма герек . Им полностью доверяли все хозяйственные функции. Ни отец, ни мать, ни сёстры и братья жениха не участвовали в организации застолья. Они только принимали поздравления. Получить «должность» на свадьбе считалось большой честью для любого из односельчан. Многие из тех, кого не удостаивали такой чести, обижались, считая себя обойдёнными.

После свадьбы все организаторы торжества получали хорошие подарки.

В первый день утром на свадьбу приходили преимущественно близкие родственники и соседи, а также музыканты. Присутствующие женщины выходили встречать музыкантов на улицу. При этом они пели по этому поводу обрядовые песни – гьалалайлар (у всех кумыков).

Угощение готовилось отдельно для мужчин и женщин. Все гости приносили подарки. Невесте дарили необходимое в хозяйстве, жениху – продукты и деньги. Обязательными были танцы и песни. К концу первого дня свадьбы съезжались гости из соседних селений. Их на ночь размещали у соседей, которые добровольно предлагали свои услуги. Соседи, которым «не достались» гости, обижались на это и просили хотя бы одного из них отправить к ним. Гостям создавались все условия для отдыха и приятного времяпрепровождения.

Перед тем, как невесту уведут в дом жениха, совершалось бракосочетание – гебин къыйыв .

На второй день свадьбы торжественно забирали невесту в дом жениха. Невесту одевали в присланную женихом новую одежду, закутывали в покрывало. За невестой отправлялись или в полдень (у северных кумыков), или с наступлением сумерек (у южных кумыков) второго дня свадьбы. Перевозили её на арбе. Сопровождали невесту многочисленная свита её подруг – къудагьыз-лар и несколько мужчин – къудалар , в обязанности которых входило проследить, чтобы девушке был оказан хороший приём, и защитить её при необходимости.

Невесту в специальной арбе с плетёным из орешника высоким верхом, покрытым узорным ковром, перевозили в дом мужа. Девушку провожали подруги и мужчины – её соседи, почётные гости. Среди них самой главной была распорядительница и охранительница невесты пожилая женщина, чаще всего жена дяди по отцу или жена старшего брата. Северные кумыки такую женщину называли абай къатын или къуда къатын , южные – элтген къатун, алып бараган къатун, элтеген къатун (сопровождающая женщина).

Во время переезда невесты къудагъызлар исполняли обрядовые песни, восхваляющие девушку, её семью, жениха, его семью. Друзья жениха в это время открывали стрельбу, которая практиковалась у многих народов Кавказа и обычно осмысливалась как магическое защитное действие. С течением времени этот обычай утратил и символическое, и магическое значение и рассматривался как демонстрация смелости, ловкости, проявление радости.

Сопровождавшие невесту требовали вознаграждения за разрешение ввести её в дом. Обычно это был кинжал, который получал подросток, ведший на поводу волов, запряжённых в свадебную арбу.

Когда невеста со своей свитой входила во двор, её осыпали мукой, рисом, орехами, конфетами, чтобы она жила в этом доме в достатке и имела много детей.

Её родственница или многодетная соседка опускала палец в миску с мёдом и давала облизнуть невесте. Затем, обмакнув руку невесты в мёд, она ставила отпечаток на стене. Всё это, по повериям, должно было способствовать счастливой жизни.

У входа в комнату обязательно стелили шёлковое полотно или коврик. Назывался этот обряд эн яя (расстилать материю). Полотно, коврик отдавали затем къуда къатын . Мёд, шёлк, коврик, полотно, по представлениям кумыков, должны были символизировать изобилие, благополучие, мир в этом доме. В свою очередь невеста с собой приносила шербет, который вначале пробовала самая благополучная родственница жениха, затем остальные.

У кумыков Карабудахкентского района с момента, когда свадебный поезд с невестой въезжал во двор дома жениха, свекровь не вставала с места до тех пор, пока невеста не войдёт в комнату. Кроме того, она, скрестив руки, держала их под мышками. Это символизировало намерение свекрови с приходом невестки в дом отдыхать. Если в этот момент свекровь будет на ногах, то она, мол, может оказаться в дальнейшем на побегушках у невестки.

В доме жениха невесту помещали в углу за ширмой – чибылдырыкъ . Подруги невесты садились рядом с ней.

Сопровождавшие невесту мужчины находились в комнате до прихода жениха. Они давали родственникам жениха трудновыполнимые задания, например, принести зимой арбуз или летом – лёд. Требования бывали самыми неожиданными, и весь этот ритуал вносил необыкновенное оживление и веселье в свадебное торжество.

Чтобы войти в комнату невесты, жених должен был сделать ей подарок и отгадать загадку. Загадки отгадывала и невеста. Новобрачные в торжестве не участвовали. Невеста сидела в углу комнаты, за занавеской, а жених уходил к родственникам и появлялся в доме только после того, как разойдутся все гости.

Утром на второй день совершался обряд бет ачыв (открывание лица). Лицо невесты обычно открывала девочка. Ей вручали самый лучший подарок, чаще тот же шёлковый платок, которым было закрыто лицо новобрачной. В это же утро молодая одаривала всех родственниц жениха подарками – берне (у южных кумыков), сандыкъ сеп (у северных). Подарки раздавались сначала свекрови, затем золовкам, тётям, потом остальным. Кроме того, къуда къатын всех приходящих угощала сладостями.

На второй день свадьбы устраивались конно-спортивные состязания. О них оповещали заранее, чтобы смогли приехать участники из других сёл. В качестве приза хозяин свадьбы выставлял корову или телёнка. Нередко призами были серебряный кинжал, жеребёнок, серебряные деньги.

Большую роль на свадьбе играл хан (у северных кумыков) или шах (у южных), в качестве которого выступал обычно человек весёлый, остроумный, умеющий поддерживать порядок, хорошо знающий местные обычаи, нравы жителей селения и даже вкусы отдельных лиц. Свадебные шахи и ханы выбирали себе помощников – джаллатов (палачи) и с их участием разыгрывали представления, демонстрирующие их «неограниченную власть», которая самым неожиданным образом могла коснуться любого гостя свадьбы.

В селениях Маджалис, Янгикент и Тумеллер рассказывали, что шах давал указание отбирать оружие у всех мужчин, которые приходили на свадьбу. Джаллат в специальной комнате охранял это оружие, а после свадьбы возвращал владельцам.

В селении Тумеллер старики вспоминали, что на свадьбах шахи отдавали приказы, например, привести к нему отца и мать жениха, принести матрас, одеяло, подушку, постелить их посередине круга во дворе и лечь обнявшись в постель. Или заставляли кого-нибудь из близких родственников принести свою жену на спине, в плетёной корзине и т. д. Шутки ни у кого не вызывали обиды, наоборот, чем оригинальнее шах придумывал «наказание», тем больше гости веселились.

Самыми весёлыми участниками свадьбы были домбайлар (у северных кумыков), къарчилар (у южных) – шуты, которые надевали различные маски и веселили участников свадьбы. Шуты на свадьбу могли прийти без приглашения. Часто в шутов переодевались близкие родственницы жениха, причём так искусно меняли свой облик, что их никто не узнавал (переодевались в мужской костюм, в вывернутую наизнанку шубу). Интересно отметить, что шутам было дозволено говорить всё что угодно в адрес любого участника свадьбы. При этом никто не должен был на них обижаться. Они высмеивали жадность, зависть, ложь и другие пороки присутствующих, хотя и в шуточной форме. Шутам позволялись вольности, например, кого угодно обнять, лечь у чьих-то ног, облокотиться. Шуты могли подойти и к ханам и разговаривать с ними как с равными. Обижать шута запрещалось. Если случалось, что кто-то случайно чем-то обидел шута, этого человека все осуждали. Шут получал на свадьбе подарки и другие знаки уважения.

Вечером четвёртого дня после свадьбы к молодой приходили родственники мужа. Ей задавали различные шуточные вопросы, на которые она не обращала внимания, а лишь угощала гостей вином и сладостями. Через две-три недели совершался ритуал первого выхода новобрачной за водой. Её сопровождали родственницы во главе со старшей родственницей мужа. Процессия двигалась к источнику под музыку и песни, встречных одаривали сладостями.

Спустя месяц после свадьбы невестку вводили в большую комнату дома мужа. По этому поводу устраивалась пышная церемония. Молодую сопровождали наставница и подруги. Они несли на голове подарки для родни мужа: войлочные ковры, отрезы тканей, мелкие вышитые предметы. Родственницы мужа приветствовали невестку, желали ей благополучия. Затем она возвращалась в свою комнату, где угощала подруг.

Невестку не сразу допускали к участию в хозяйственной жизни семьи. Первое время после свадьбы она не могла заговаривать ни с кем, кроме мужа. Когда свекровь снимала разговорный запрет, невестка должна была сделать ей подарок. Особенно долго, иногда несколько лет, длился запрет на разговор невестки со свёкром. Обряд снятия запрета сопровождался торжеством с участием близких и обменом подарками между свёкром и снохой.

В кумыкской семье строго соблюдался обычай, согласно которому с первых дней супружества невестка должна была придумать своим новым родственникам красивые имена – ласковые для молодых и уважительные для стариков.

После заключения брака жена переходила не только во власть, но и на иждивение своего супруга. Родители невесты не вмешивались во взаимоотношения молодых, более того, они ориентировали дочерей на покорность мужьям даже в тех случаях, когда взаимоотношения в семье бывали сложными. Женщина не могла по своему усмотрению покинуть дом мужа и уйти к родителям или родственникам.

Разводы у кумыков случались крайне редко. Инициатива исходила обычно от мужчины. При разводе он возвращал ту часть калыма, которая предназначалась на содержание жены. Женщина могла забрать с собой свои личные вещи.

Вся полнота власти сосредоточивалась у главы семьи, обычно им был старший мужчина – дед, отец, брат. Он определял внутренний распорядок жизни семьи, мог вмешаться в личные дела и отношения взрослых членов семьи, имел решающее слово при выборе жениха или невесты. Обязанности, как правило, справедливо разделены между членами семьи.

Родословное древо

Постарайтесь его заполнить с помощью взрослых. Начинайте с имён бабушек, дедушек и т. д.

Рождение ребёнка

Для кумыков рождение ребёнка всегда было значительным и радостным событием. А появление сына, продолжателя рода по отцовской линии, отмечалось особенно торжественно. Многодетность и раньше, и сейчас рассматривается как признак семейного благополучия. Бездетность в семье считалась большим несчастьем. Чтобы помочь женщине стать матерью, прибегали к помощи знахарей – целителей, которые лечили их молитвами и заклинаниями. Также отвозили женщин на горячие серные источники Талги, Каякента.

Беременную женщину свекровь старалась освободить от работы, волнений, лучше кормить. Женщина рожала дома с помощью женщины-помощницы аначы къатын , которая становилась впоследствии второй, крёстной матерью родившегося.

Радостную весть о рождении ребёнка сначала сообщали матери мужа, а потом всем остальным. Поздравлять семью с рождением ребёнка приходили все родственники, друзья и знакомые. Всех обязательно приглашали к столу и угощали. Примерно через неделю ребёнка торжественно укладывали в люльку и давали ему имя. Как правило, его называли в честь старших родственников или давали мусульманские имена святых. Обязательным было давать детям и ласкательные имена, которыми называли до совершеннолетия.

На сороковой день ребёнку брили голову, чуть позже подстригали ногти. В возрасте 3–5 лет мальчикам делали обрезание (суннет). В кумыкских семьях за ребёнком ухаживали бабушка и дедушка.

Самым желанным в семье было рождение мальчика – продолжателя рода. Если рождалось несколько мальчиков, младший обязан был остаться жить с родителями в родительском доме, тогда как старшие могли отделиться и жить самостоятельно со своими семьями.

Так воспитывали детей

ас, мальчиков, отец и старшие братья постепенно приучали к мужским видам труда: пасти скот, ухаживать за ним – подавать корм, водить на водопой, охранять огороды и бахчи, возить с поля на арбе урожай, рубить дрова, выполнять другие несложные работы.

С самого детства нас приучали к верховой езде, уходу за лошадьми, за дворовыми собаками. Иногда посылали, особенно в вечерние часы, с разными поручениями в другие семьи, в другой конец селения. Хотели, чтобы мы не боялись темноты, научились переносить трудности, закалились, выработали у себя выдержку. «Уроки» начинались с простейших поручений и завершались выполнением нами самостоятельной работы.

Более сложными и разнообразными были «уроки» матери девочкам. Дочь с самых малых лет оказывала посильную помощь матери в домашних делах, постепенно включаясь в сложные трудовые процессы. Она училась у старших самостоятельно стирать бельё, убирать помещения, месить тесто, печь хлеб, готовить еду, шить, вышивать. Когда мать укладывала малыша спать, девочка постарше качала люльку. Она же выводила его гулять на улицу. При наличии девочки постарше мать никогда не ходила сама за водой. Это было прямой обязанностью дочери.

Как и у других народов Дагестана, о матери судили по дочери, о дочери – по матери. Если девочка росла аккуратной, трудолюбивой, мать приобретала хорошую репутацию. Часто соседи сравнивали дочь с матерью и говорили: «Дочь точно как мать» или «Будет как мать». Просчеты же в поведении девушки объяснялись тем, что мать – плохая хозяйка и воспитательница.

Народная медицина

Опыт народной медицины передавался из поколения в поколение. Основой большинства лекарств были растения. При болезни желудка ашказан лечили настоем багульника и подорожника яра япракъ и настоем крапивы къычыткъан , корень боярышника тулана использовался при гипертонии, корень шиповника ит бурун – при заболеваниях желудочно-кишечного тракта. От кашля заваривают липовые цветы. Хорошим средством от тяжёлого кашля и от боли в горле считается барсучье сало парсук май . При лечении кожных болезней каварган (экзема) используют листья лопуха хамхарти , которые прокручивают через мясорубку, накладывают на больное место и перевязывают тряпкой. Иногда лопух накладывали на больное место, предварительно размягчив твёрдые места листьев. Были и необычные способы лечения, заключавшиеся в том, что, когда человек порежется, нужно сильно укусить его за палец, а затем только наложить повязку.

Одним из распространённых способов лечения являлся лечебный массаж. Он был незаменим при головной боли, гипертонии, болезнях живота. Среди лекарственных средств часто встречались животные жиры и продукты питания.

Были известны наружные и внутренние, заразные и незаразные болезни. Простудные заболевания лечили согревающими средствами (горячая пища и натирание), с бронхитом и туберкулёзом боролись преимущественно усиленным питанием, свежими продуктами.

Были широко распространены согревающие процедуры в шкуре только что забитого животного. Больного заворачивали в такую шкуру и накрывали войлоком на необходимый срок.

Успешно применялись целебные свойства серных минеральных источников и лечебных грязей (Талги, Каякента и др.).

Кумыки-лекари головные боли снимали кровопусканием, пиявками сюлюк . Раны дезинфицировали свежей золой или обожжённым куском кошмы. При лечении чесотки применяли смесь нефти, серы и древесного угля.

Особенным уважением у народа пользовались лекари – костоправы сюек уста . Костоправы умели вправлять переломы конечностей, ключицы, бедра, суставные вывихи. Для фиксации переломов использовались две дощечки с тканевой лентой такъталемакъ . При ушибе грудной клетки и переломах рёбер применялась повязка с использованием теста с примесью яичного белка – кириш урув .

Местные хирурги также делали мальчикам обрезание – суннет , детям удаляли зубы.

С малых лет в семье прививались навыки гигиены. Обязательным было раз в неделю купаться. Для этого в каждой семье имелись большой силпачи и малый ашлав тазы.

Многие методы народной медицины основывались на практическом опыте, выработанном народом на протяжении многих веков и приносившем людям большую пользу.

С присоединением Дагестана к России, со второй половины XIX века начало работать здравоохранение современного для тех лет типа. Сначала это были госпитали, потом появились врачебные пункты, где работали русские врачи и фельдшеры.

Первыми кумыками-врачами стали братья Клычевы из Аксая – Абдулазим и Юсуп, окончившие медицинские институты.

Гостеприимство и куначество

«Врага ты можешь встретить каждый день. Если говорить о красавице, то найдётся ещё лучшая. А гостей, пришедших к тебе от отцов, ты обязан принять неотложно и достойно»,

– говорит мать своему сыну Айгази («Песня об Айгази»).

Это и есть истинное отношение на Кавказе к кунакам и друзьям, пришедшим из далёких мест в дом к горцу или жителю Кумыкской плоскости. Издревле существовал обычай, когда нуждающийся в ночлеге мог подойти к любому дому и спросить: «Не желают ли хозяева принять гостей?» – и сразу следовал радушный положительный ответ. Отказ в такой услуге гостю рассматривался как бесчеловечный, безнравственный поступок и осуждался обществом.

«С кунаком и берекет (достаток) приходит», – говорили кумыки в старину. У южных кумыков гости чаще всего бывали из даргинских, табасаранских, лакских, рутульских, агульских обществ. Эти кунаки отправлялись через территорию южных кумыков в Дербент, на зимние кутаны, разные промыслы и по пути останавливались здесь. Разумеется, горцы приезжали по делам в кумыкские селения и по делам торговли. Такие тесные связи существовали у северных кумыков со своими соседями-аварцами, чеченцами, лакцами, русскими, осетинами.

Для укрепления дружбы кунаки давали одинаковые имена своим детям. Если у приезжего было несколько кунаков, то один считался главным. Гость сначала шёл к нему, а после он мог пойти и к другому кунаку, предварительно оставив одну из своих вещей: бурку, башлык, кнут, седло и даже коня.

С появлением русских поселений на Тереке кунацкие связи завязались между кумыками и терскими казаками. Эти связи не прекратились и во время Кавказской войны. Через куначество состоятельные кумыки стали отдавать своих сыновей в семьи терских казаков и в другие русские семьи для обучения русскому языку в станичных школах. С другой стороны, казаки, живя по соседству с горцами, «не только привыкли к их образу жизни, но и приняли их обычаи и одежду, знают горы, местоположение и имеют с горцами связи», – отмечал неизвестный автор.

Праздники кумыков

Традиционные праздники народов Дагестана представляют собой важную часть их духовной культуры. Первый годовой праздник и связанный с ним обряд у кумыков был посвящён проводам зимы и встрече весны – Навруз-Байрам или Янгъы йылны байрамы , который обычно отмечается в День весеннего равноденствия 21 марта.

Перед праздником в домах делали уборку, белили стены, устраивали большую стирку, одевались во всё чистое, выносили из дома, со дворов всё пришедшее в негодность и сжигали.

Устраивали костры во дворах домов, на улицах, за аулом. Все участники праздника, особенно юноши и подростки, прыгали через костры. Этот обычай назывался «сжиганием зимы» – къыш гюйдюрюв .

Другим не менее важным и самым радостным праздником для нас, детворы, был праздник Ураза-Байрам, знаменующий завершение поста – воздержания от пищи и питья, который длился в течение священного месяца Рамазан.

Традиция празднования дня разговения берёт своё начало со времён пророка Мухаммеда, с 624 года. Это праздник для всех мусульман. Наши бабушки и мамы за три дня до праздника начинали готовить всякие вкусности, покупать подарки для ближайших родственников. А отцы выбирали упитанных животных, чтобы принести их в жертву.

В день праздника мусульмане посещают могилы умерших и раздают садака, совершают праздничную ритуальную молитву, надевают лучшую одежду, готовят традиционные блюда, а после молитвы накрывают праздничные столы, приглашают в гости соседей, родственников и друзей, совершают ответные визиты с подарками, радуются и веселятся.

А мы, дети, встав спозаранку, объединившись в шумные ватаги и закинув за спину холщовые мешочки, отправлялись поздравлять соседей по улице. Бойко стучались в двери, и, когда нам отворяли, мы наперебой поздравляли хозяев дома словами:

– Туткан оразаны Аллах кабул этсин! – Сенеки да этсин, – отвечали нам и заполняли наши мешочки всякими сладостями: конфетами и выпечкой…И вот уже мои внуки стучатся в двери своих соседей со знакомыми с моего детства словами: «…Аллах кабул этсин»…

Праздник Курбан-Байрам, отмечается после окончания хаджа и через 70 дней после праздника Ураза-Байрам в память о жертвоприношении пророка Ибрахима.

Согласно Корану, ангел Джабраил явился к пророку Ибрахиму во сне и передал ему повеление Аллаха – принести в жертву сына.

Ибрахим отправился в долину Мина к тому месту, где ныне стоит Мекка, и начал приготовления. Его сын, знавший об этом, не сопротивлялся, так как был послушен отцу и Аллаху. Однако это оказалось испытанием от Аллаха, и, когда жертва была почти принесена, Аллах сделал так, чтобы нож не смог резать, и тогда ангел Джабраил дал пророку Ибрахиму в качестве замены барана.

Курбан-Байрам начинают праздновать с самого утра. Совершив омовение и надев новую одежду, мусульманин отправляется в мечеть на утреннюю молитву. После завершения намаза верующие возвращаются к себе, где хором поют славословие Аллаху. Затем отправляются в мечеть, где мулла произносит проповедь. По завершении проповеди участники посещают кладбище, молятся за усопших. Вернувшись домой, приступают к обряду жертвоприношения.

Для почитающих Коран,

Приходит праздник этот важный!

Имя ему – Курбан-Байрам,

Его прими в душе отважно!

Барашка в жертву принеси,

Молитвы проповеди будут,

О бедных забывать нельзя,

Аллах тебя не позабудет!

Будь милосердным, как Аллах,

Его величье прославляя!

Душой и телом чистым будь,

Такбир усердно повторяя.

Правила праздника предписывают угощать всех, в первую очередь бедных. В следующие после праздника дни необходимо посещать родственников и друзей.

Мифы, сказки, легенды и предания

Мифы, сказки, легенды, предания, пословицы были основным источником информации среди большей части малограмотного населения Кумыкской плоскости. Устные народные сказы передавались из поколения в поколение, формируя духовную опору народа.

Мудрый старик

Ехал однажды знатный бий с тремя визирями, осматривал свои владения и увидел старика, жнущего пшеницу.

– Эй, старик! – крикнул бий. – Я вижу, вершина твоей горы белым снегом покрылась.

– Что гора! – откликнулся старик. – Уже и равнину, мой бий, белая мгла застилает…

– А как с едой у тебя дела? – Управляюсь, спасибо. Мясом хлеб жую. – А чем ты занят, старик? – Давал в долг, а теперь этот долг получаю. – А если б я тебе послал трёх жирных селезней, что бы ты с ними сделал?

– Общипал до последнего перышка.

Наконец, старший визирь не вытерпел и спросил:

– О чём, почтенный бий, говорили вы со стариком? Я, признаться, ничего не понял.

– Ничего не понял? Ну, а вы? – обратился бий к младшим визирям.

– Ни словечка не поняли! – сказали те в ответ. Рассердился бий:

– Какие же вы мне советчики, мои умные визири, когда простого разговора понять не можете! Или угадаете, о чём шла речь, или больше вы мне не нужны. Всех прогоню!

Отъехали визири в сторонку, начали совещаться. И так прикидывали, и эдак… Ничего придумать не могут! Решили: «Вернёмся к старику, спросим у него самого».

Вернулись к старикову полю, и крикнул старший визирь:

– Старик, а старик! Бий прогнал нас за то, что мы не поняли, о чём у вас речь шла. Не скажешь ли ты нам?

– Отчего не сказать? Скажу! Только за это вы отдайте мне своих коней и одежду.

Переглянулись визири, замялись. Уж очень не хотелось им отдавать резвых скакунов и дорогое платье. Да что поделаешь! Прогонит бий – совсем худо будет!

Слезли они с коней, сняли с себя всё и говорят:

– Ну, давай, старик, выкладывай свою тайну.

И старик сказал:

– Когда бий крикнул: «Вершину твоей горы белый снег покрыл!» – это означало: «Ты совсем поседел, старик!» А я на это ответил: «Уже и равнину белая мгла застилает». Означало это: «Глаза мои стали плохо видеть». Бий спросил у меня: «Как дела с едой?» И я ему ответил: «Мясом хлеб жую». Значило это: «Жую дёснами». (Зубов-то у меня ни одного не осталось!) «Чем занимаешься?» – спросил затем бий. И я ответил: «Давал в долг, а теперь долги получаю». Это означало: «Бросил я весной зёрна пшеницы в землю, как бы в долг ей дал, а теперь земля мне урожаем долги возвращает». Последний вопрос бий мне про жирных селезней задал: что бы я с ними сделал, если б они мне попались? А я ответил: «Ощипал бы до последнего пёрышка». Вот вы мне и попались! – заключил старик. – Стоите передо мной, как селезни общипанные, без единого пёрышка.

Арсланали-хаджи
(«Лом-хаджи»)

Арсланали-хаджи родился в селении Нижнее Казанище, а его предки были из Тарки. По словам старожилов Нижнего Казанища, он обладал огромной физической силой, которой наделил его Всевышний.

Прозвище «Лом-хаджи» он получил, по одним сведениям, из-за того, что мог ломать металлический лом, а по другим сведениям, из-за того, что собственноручно ломом и киркой проложил дорогу в село Бетаул через каменистую породу.

Был он очень набожным и образованным человеком, алимом. Силу свою без надобности не демонстрировал, будучи наделённым от природы скромностью. Его сын Абсалам также обладал значительной мощью.

Много существует рассказов об Арсланали-хаджи. Вот некоторые из них.

Двое жителей Нижнего Казанища, поссорившись между собой, стали выяснять отношения. Арсланали попытался примирить их. Те, в свою очередь, оскорбили его. Разозлившись, Арсланали закинул обоих на крышу.

Однажды Арсланали возвращался из Чиркея, где жил его знакомый. В поле близ Чиркея он решил прилечь и отдохнуть. Спустя некоторое время его разбудили 6–7 вооружённых чиркейцев, недовольных тем, что его лошадь в то время, пока он спал, нанесла им якобы большой ущерб, съев заготовленное на зиму сено. Арсланали извинился и спросил их, во сколько они оценивают ушерб, – Арсланали хотел заплатить им компенсацию. Но услышал в ответ издевательства и оскорбления.

Рассвирепев, Арсланали набросился на них и, уложив наглецов крест-накрест, сам уселся на них сверху и отвесил каждому по шалобану. В этот момент проходивший мимо селянин, услышав крики людей, зовущих на помощь, попросил Арсланали отпустить их и простить. Что тот и сделал, так как обладал добрым сердцем и отходчивым характером.

Духовная культура. Религия

Ислам и арабо-мусульманская культура пришли в Дагестан в эпоху Арабского халифата. В средние века в Дагестане возникло несколько центров мусульманского богословия, арабоязычной культуры и науки – Дербент, Ахты, Цахур, Кумух, Акуша, Согратль, Хунзах, Эндери, Яраг, Башлы.

Особое отношение у кумыкского народа к мусульманским культовым сооружениям – мечетям, зданиям медресе, святилищам-пирам, халватам . Каждая община считала своим долгом бережно относиться к этим строениям, сохранять их, обеспечивать постоянный уход за ними.

Среди святых мест особенно почитаются Утамышские халваты , которые находятся у сел. Утамыш Кая-кентского района. По представлениям утамышцев, здесь захоронены святые шейхи – арабские проповедники, которые в свое время приехали сюда как миссионеры и остались на постоянное жительство. Всего их могил – 24, и они почитаются местными жителями.

Над могилами построено общее культовое сооружение – халват.

Кумыки – мусульмане суннитского толка, исповедуют ислам. Ислам – это мировая религия, подчинённая законам Аллаха. Всевышний Аллах есть высшая сила всех мусульман. У него 99 имён, которые написаны в Коране – священной книге мусульман. Известен следующий хадис пророка Махаммеда: «У Аллаха девяносто девять имён, сто без одного. Тот, кто станет перечислять их, войдёт в рай». Свою волю Аллах передавал людям через пророков. Последним из них был Махаммед.

Пророк Махаммед, да благословит его Аллах и да приветствует, родился в Мекке (современная Саудовская Аравия) приблизительно в 570 году н. э. Этот выдающийся человек – пример для каждого из нас: пророк, правитель, философ, оратор, воин, супруг, друг, отец, дядя, племянник, дедушка – кем бы ни был Махаммед, да благословит его Аллах и да приветствует, он выполнял своё предназначение превосходно! Это был человек, исполненный любви, терпения, мужества, мудрости, щедрости, благородства… Человек, вдохновивший миллионы жителей во всём мире.

Один хадис рассказывает, как однажды, проходя по рынку, пророк Махаммед остановился перед торговцем продуктами. Сверху все продукты выглядели хорошо, но, добравшись до тех, что были внизу, пророк обнаружил, что продукты влажные. Он спросил: «О хозяин еды, что это?» Торговец ответил: «Она промокла под дождём, о посланник Аллаха». Тогда пророк сказал: «Почему же ты не положил её сверху, чтобы остальные могли видеть, что она влажная? Ведь тот, кто обманывает, – не из нас» (Сахих Муслим).

Мусульманское общество строится на чистоте чувств, любви, искренности по отношению к каждому мусульманину и выполнении обещаний. Члены мусульманского общества должны отличаться благочестием, правдивостью и верностью. Обман и мошенничество – качества, чуждые исламскому обществу, идущие вразрез с личностью благородного мусульманина. Среди мусульман не должно быть места мошенникам, предателям и обманщикам.

Известные религиозные и исторические личности

Акташи Аваби Мухаммад – учёный-историк, летописец, автор «Дербенд-наме».

Аксаевский Юсуф-Кади (Яхсайлы) – известный ученый-арабист, мыслитель религиозного направления в Дагестане в XIV веке.

Дагестани Али-Кули-Хан Валих - князь, выдающийся поэт и энциклопедист мусульманского Востока, происходящий из рода шамхалов Тарковских. Владел арабским, фарси, урду, тюркским языками.

Курумов Касим – род. в 1805 году в кумыкском селении Бекишюрт (Малая Кабарда), из узденей. Активный участник Кавказской войны (1829–1859), генерал-майор (1867), видный общественный деятель. Имел мусульманское и военное образование. Помимо родного кумыкского языка, знал арабский, русский, чеченский, аварский, был переводчиком у наместника генерала Барятинского.

Мехти II – тарковский шамхал (1794–1830), генерал-лейтенант Российской армии.

Мустафаев Абдул-Басир-хаджи (1865–1932) – известный учёный арабист, религиозный и общественно-политический деятель начала XX века. В 1919 г. назначен шейх-уль исламом Дагестана, председатель шариатского суда.

Солтан-Мут – кумыкский мурза, правитель Эндирейского владения, известный политический деятель и полководец, при котором Кумыкия достигла пика своего могущества, на протяжении десятков лет (конец XVI– начало XVII вв.) успешно отражая многочисленные атаки соседей. Солтан-Мут был не только талантливым полководцем, но и дальновидным политиком и организатором. Объединив людей вокруг идеи достижения благосостояния путём созидательного труда, он поощрял внутреннюю торговлю, а также торговлю своих жителей с соседними землями, развитие земледелия, скотоводства и ремёсел. При Солтан-Муте Эндирей превратился в цветущий крупный город. При нём же возникли и другие сёла: Аксай, Карланюрт, Баматюрт, Боташюрт, аул Азнавура, Салаюрт, Тонайюрт, Салтанеево место, крепость Черивкала, разрослись уже существовавшие Бавтугай (Гуен-Кала), Карагач, Костек и др. В XVII в. Эндирей называли за величину и красоту Ярты Истамбул (Пол-Стамбула).

Ташав – Хаджи – выходец из сел. Эндирей, активный, влиятельный сподвижник Шамиля, наиб. Имел большой авторитет как в кумыкских землях, так и в Чечне, куда он переселился в 30-е годы XIX века. Его называли «Прямоидущим», был непоколебимым сторонником соблюдения всеми мусульманами шариата, всегда выступал против использования

наибами и остальными чиновниками имамата своего властного положения в личных целях и для материального обогащения.

Шихалиев (Шейх-Али) Девлет-Мирза – род. в 1811 году в сел. Эндирей, подполковник, участник Кавказской войны, ученый-этнограф, главный пристав магометанских народов Ставропольской губернии, автор известной книги «Рассказ кумыка о кумыках» (1848).

Политические, военные и хозяйственные деятели

Апашев Даниял – глава первой столицы Дагестана – Темир-Хан-Шуры, председатель парламента Горской республики и дагестанского Милли-комитета в годы Гражданской войны, известный организатор и общественно-политический деятель Северного Кавказа. Основатель Дагестанской национальной милиции.

Алиев Нариман – доктор сельскохозяйственных наук, действительный член Академии технологических наук РФ и Национальной академии наук Дагестана. Герой Социалистического Труда. С 1976 г. генеральный директор НПО «Дагагровинпром».

Бамматов Гайдар (Гайдар Баммат) – род. в 1889 г. в сел. Кафыр-Кумух Темир-Хан-Шуринского округа. Видный политический деятель первой половины XX века, министр иностранных дел Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана.

Капланов Рашид-хан – кумыкский князь, окончил юридический факультет Сорбонны в Париже. В 1910–1913 гг. преподавал в Стамбульском университете. Министр внутренних дел Горской республики (1918–1919), министр народного просвещения и по делам вероисповеданий (1919) и торговли, промышленности и продовольствия Азербайджанской Республики (1919–1920).

Коркмасов Джалалутдин – революционер, известный общественно-политический и государственный деятель. Окончил Сорбонский университет (Франция) в 1910 г., издавал газету «Стамбульские новости» (1908). Первый Председатель Совета Народных Комиссаров ДАССР, автор первой Конституции ДАССР. Репрессирован, впоследствии реабилитирован.

Мирзабеков Абдуразак – с 1984 г. – заместитель Председателя, с августа 1987 г. – Председатель Совета Министров Дагестанской АССР. Реформатор. Меценат. 11 октября 2012 г. в Махачкале открыт ему памятник.

Насрутдинов Насрутдин – в 1957 г. окончил Грозненский нефтяной институт им. М. Д. Миллионщикова. Генеральный директор объединения «Даггазпром», депутат Народного Собрания РД (1995–1999, 1999–2000). Руководя коллективом единомышленников, создал в Дагестане мощную отрасль экономики народного хозяйства – «Дагестангазпром». С 1992 г. – генеральный директор «Дагестангазпрома», с 2009 г. – советник генерального директора 000 «Газпромтрансгаз Махачкала».

Тарковский Джамалутдин – род. в 1849 году в сел. Нижнее Казанище Темир-Хан-Шуринского округа. Князь, помещик-землевладелец. Общественно-политический деятель Дагестана конца XIX – начала XX веков. С 1885 г. наиб (начальник) Темир-Хан-Шуринского наибства (участка).

Цоколаев-Качалаев Эльдар – генерал-полковник авиации. С 1983 г. командующий ВВС – заместитель Главнокомандующего войсками Дальнего Востока. В его оперативном подчинении были три воздушные армии фронтового назначения, морская ракетоносная палубная авиация Тихоокеанского флота, авиация ПВО и одна Воздушная армия дальней авиации, дислоцированные от Урала до Командорских островов и от Земли Франца Иосифа до КНР и Кореи.

Шихсаидов Шихсаид – политический и государственный деятель Дагестана, ученый-аграрий. Занимал должности секретаря обкома КПСС (1962–1975), первого секретаря обкома ВЛКСМ (1956–1960), директора НИИ сельского хозяйства (1975–1982). Основатель в Дагестане промышленного птицеводства.

Шихсаидов Хизри – политический и государственный деятель Дагестана. Депутат Государственной Думы (2007–2013) Председатель Правительства РД (1997–2004) и первый заместитель Председателя Государственного Совета РД. В настоящее время Председатель Народного Собрания РД.

Творческая интеллигенция

Абуков Камал – народный писатель Дагестана, критик, драматург. Окончил филологический факультет Даггосуниверситета, Академию общественных наук при ЦК КПСС. В настоящее время – профессор Даггоспедуни-верситета, доктор филологических наук, член Союза писателей СССР, член правления Союза писателей РД.

Аджиев Анвар – род. в 1914 г. в сел. Костек. Народный поэт Дагестана. Переводчик, член Союза писателей СССР с 1944 г.

Акаев Абусуфьян – род. в 1872 году в сел. Нижнее Казанище. Учёный богослов, суфий, поэт, издатель и один из основателей первой исламской типографии в Темир-Хан-Шуре.

Астемиров Багаутдин – поэт, первый председатель правления Союза писателей Дагестана, народный комиссар просвещения Дагестанской АССР (1933–1937).

Атабаев Магомед – народный поэт Дагестана, писатель, драматург, переводчик. Окончил Литературный институт им. Горького. Работал литсо-трудником республиканской газеты «Ленинский путь», редактором художественной литературы Дагестанского книжного издательства, редактором кумыкского выпуска альманаха «Дружба». Ныне – редактор кумыкского выпуска журнала «Литературный Дагестан». Автор более 60 книг и около 250 песен.

Аткай (Аджаматов Аткай) – народный поэт Дагестана, драматург, переводчик. Учился на Высших литературных курсах при Литературном институте им. М. Горького (Москва). Член Союза писателей СССР с 1934 г. Народный поэт Дагестана, лауреат Республиканской премии им. С. Стальского. В Махачкале, на доме по улице М. Гаджиева, 3, где жил Аткай, установлена мемориальная доска.

Багаутдинов Магомед-Запир – известный певец, исполнитель кумыкских песен. В 1976 г. окончил Махачкалинское музыкальное училище по классу вокала, солист хора ГТРК «Дагестан», с 1996 г. – солист Дагестанского государственного театра оперы и балета. Участник международных фольклорных фестивалей во Франции, Болгарии, Венгрии. Заслуженный артист ДАССР (1976), народный артист РД.

Баталбекова Исбат – выдающаяся певица, народная артистка РСФСР (1974). Лауреат Сталинской премии, награждена орденом Трудового Красного знамени, лауреат Государственной премии СССР.

Батырмурзаев Зайналабид – поэт, публицист, революционер, активный участник гражданской войны.

Батырмурзаев Нухай – известный кумыкский поэт, прозаик, переводчик. Вместе с сыном Зайналабидом активно участвовал в революционном движении, издавал журнал «Танг Чолпан».

Бейбулатов Темир-Булат – род. в 1879 году в сел. Бетаул (ныне квартал Нижнего Казанища), поэт, переводчик, фольклорист, драматург, режиссёр, композитор и актёр.

Ирчи Казак – род. ок. 1830 года в сел. Муслимаул Тарковскоего шамхальства. Классик дагестанской литературы, поэт, зачинатель кумыкской литературы.

Ибрагимов-Кизлярский Абдулгусейн – автор романа «Аманхор» – первого исторического романа на кумыкском языке. Сочинение «Тарихи Къыз-ларкала» было написано на кумыкском языке в 1915–1916 гг. в двух вариантах.

Магомедов Абдулла – народный поэт Дагестана, представитель устной кумыкской поэзии, один из основоположников кумыкской советской поэзии, участник Вседагестанского съезда писателей, член Союза писателей СССР с 1934 г. В 1936 г. был избран членом правления Союза писателей Дагестана. Звания народного поэта был удостоен одним Указом с Сулейманом Стальским, Гамзатом Цадасой накануне Первого Вседагестанского съезда писателей (июнь 1934 г.).

Мурадова Барият – выдающаяся актриса, исполнительница кумыкских народных песен. Награждена орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, Знак Почета. Лауреат Государственной премии им. К.Станиславского. Народная артистка РД (1935), народная артистка РСФСР (1940), народная артистка СССР (1960). Депутат Верховного Совета Дагестанской АССР 1-го созыва, Верховного Совета СССР 5-го созыва (1958–1962). Член Советского комитета защиты мира.

Салаватов Алим-Паша – поэт, драматург, театральный деятель, основоположник кумыкской драматургии. Член Союза писателей СССР с 1936 г. В начале Великой Отечественной войны добровольцем ушёл в армию и в 1942 году в бою на Крымском фронте пал смертью храбрых. Его именем названа улица в Махачкале, Избербашское педагогическое училище, Кумыкский музыкально-драматический театр.

Султанов Камиль – род. в 1911 году в сел. Туршунай Терской области (ныне Бабаюртовский район), из семьи кумыкских князей Каплановых. Известный литературовед, поэт, писатель, переводчик. Член Союза писателей СССР с 1942 г. Был директором Дагкнигиздата.

Герои Родины

Абдулаев Абдурахман – род. в сел Муцалаул Хасавюртского района в 1919 г. участник советско-финской и Великой Отечественной войн. Кавалер ордена Славы III степени, Герой Советского Союза.

Абдурагимов Магомедшамиль – род. в 1980 г. в сел. Какамахи Кара-будахкентского района. Старший лейтенант милиции. Обладатель Кубка мира по тайскому боксу, мастер спорта международного класса. Герой России (посмертно, 2006). В октябре 2005 г. во время проверки одного из адресов по улице Первомайской в Махачкале по оперативникам открыли огонь. Абдурагимов вошёл в дом и обезвредил террориста, устанавливающего взрывное устройство. Во время боя погиб также Сергей Подвальный, впоследствии тоже ставший Героем России (посмертно), ещё двое милиционеров получили ранения.

Акаев Юсуп (1922–1949) – морской лётчик – штурмовик, в годы Великой Отечественной войны командир 2-й авиационной эскадрильи 47-го штурмового авиаполка 11-й штурмовой авиационной дивизии ВВС Краснознамённого Балтийского флота. Герой Советского Союза (1944), майор. Награждён 3 орденами Красного Знамени, орденами Отечественой войны I степени Александра Невского.

Аскеров Аскер – род. в 1980 г. в сел. Халимбекаул Буйнакского района. В органах МВД с 1997 г. В 2001 г. окончил Омскую академию МВД России, в сентябре 2004 г. возглавил отделение уголовного розыска отдела внутренних дел Буйнакского района РД. Ночью 29 мая 2005 г. в отделение поступила информация о минировании тоннеля на автодороге Буйнакск – Унцукуль. Наблюдение показало, что трое неизвестных устанавливают фугасы. Приняв решение задержать преступника, обеспечивающего прикрытие, А.М.Аскеров заблокировал возможные пути отхода и обезвредил его. Затем устремился к основной группе. Обнаружив преследование, преступники открыли огонь по милиционеру и ранили его, но Аскеров настиг одного из бандитов. Завязалась борьба. Оказывая сопротивление, террорист достал пульт управления фугасом. Хорошо понимая, что последует взрыв, милиционер, истекая кровью, вырвал пульт и отбросил его в ущелье, но бандиту всё же удалось выстрелить в офицера. Подоспевшие товарищи эвакуировали его с места боя, по дороге в больницу Аскер скончался. В результате осмотра на склоне горы по обочинам автодороги длиной 137 метров у тоннеля саперы обнаружили 27 мощных артиллерийских фугасов! Ценой своей жизни офицер милиции предотвратил крупный террористический акт, грозивший Дагестану трагическими последствиями. За мужество и героизм, проявленные при выполнении служебного долга, Указом Президента РФ от 23 сентября 2005 года старшему лейтенанту милиции Аскерову Аскеру Магомедаминовичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно). На территории Омской академии МВД России установлен бюст Героя, учреждена стипендия его имени.

Датуев Абдуразак – род. в 1909 г. в сел. Карланюрт Хасавюртовского округа Терской области (ныне Хасавюртовский район). Старший сержант, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы.

Джумагулов Эльмурза (в наградном листе Михаил Борисович) (1921–2013) участник Великой Отечественной войны, танкист, Герой Советского Союза, полковник.

Исмаилов Абдулхаким (1916–2010) – Герой Российской Федерации, участник советско-финской и Великой Отечественной войн, запечатлён на знаменитой фотографии Евгения Халдея «Знамя над рейхстагом» как участник водружения красного знамени над поверженным рейхстагом, сержант, разведчик.

Султанов Иса (1917–1945) – в Советской Армии с 1939 г. В августе 1941 г. окончил Харьковское танковое училище. 25 января 1945 г. командир взвода 126-го танкового полка 17-й гвардейской механизированной бригады, старший лейтенант. Погиб в 1945 г. в бою за переправу через реку Одер (Германия). Похоронен в гор. Кебен. Звание Героя Советского Союза присвоено посмертно.

Учёные

Аджиев Мурад – писатель, публицист, автор серии популярных книг в жанре фолк-хистори. По образованию географ, имеет степень кандидата экономических наук.

Акавов Забит – доктор филологических наук, профессор, с 1979 г. – зав. кафедрой литературы Даггоспедуниверситета. Заслуженный работник высшей школы РФ. Член – корреспондент Российской Академии естественных наук.

Алиев Камиль – род. в 1947 г. в сел. Бамматюрт Хасавюртовского района. Видный общественный деятель. Главный редактор республиканской газеты «Ёлдаш» («Товарищ»), председатель Кумыкского научно-культурного общества (КНКО), основатель и руководитель интернет-сайта «Кумыкский мир». Историк и публицист. Кандидат философских наук. Автор более 170 научных и публицистических статей.

Аскерханов Рашид – врач, хирург-кардиолог, доктор медицинских наук. Почетный член хирургических обществ Азербайджана, Болгарии. Автор более 400 научных работ и 12 отдельных книг. Он проводил первую операцию на сердце при пороках в Дагестане в 1958 году. Участник Великой Отечественной войны.

Бучаев Гамид – президент Дагестанского государственного института народного хозяйства при Правительстве РД, доктор экономических наук, профессор, автор более 400 научных работ, 62 монографий. Действительный член Национальной академии наук Дагестана, Международной и Российской инженерной, Нью-Йоркской Академии наук США, член-корреспондент Академии технических наук России.

Гаджиева Сакинат – выдающийся ученый-этнограф, доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ и РД, автор научного двухтомника «Кумыки».

Джамбулатов Магомед – профессор, член-корреспондент Российской Академии сельскохозяйственных наук. Заслуженный деятель науки РСФСР. Более сорока лет Джамбулатов Магомед Мамаевич возглавлял Дагестанский государственный сельскохозяйственный институт. За эти годы вуз вырос в крупный многопрофильный учебно-научно-производственный комплекс.

Коркмасов Анатолий – род. в 1952 г. в г. Кзыл-Орда Казахской ССР. Известный историк, публицист, исследователь, юрист-правовед, полковник юстиции, внук Джелалутдина Коркмасова. В 1970 г. по окончании средней школы в Махачкале поступил на штурманский факультет Высшего Военно-Морского училища в г. Севастополе, проходил службу на кораблях особого назначения 8-й Индийской эскадры с длительным пребыванием в районе Индийского и Атлантического океанов, Персидского и Османского заливов. Награжден знаком «Отличник ВМФ» СССР.

Тамай Абдулла – историк-востоковед. В 1930 г. окончил Ленинградский восточный институт, по специальности историк-востоковед, кандидат исторических наук. Свободно владел, кроме родного кумыкского и русского, турецким, арабским, азербайджанским, узбекским, татарским, тюркменским языками, немецким (со словарем).

Спортивная слава

Абушев Магомед-Гасан – олимпионик, советский борец вольного стиля. В 1980 г. в столице нашей Родины Москве ученик заслуженного тренера РСФСР И. Кадырова, он выиграл золотую олимпийскую медаль.

Абсаидов Сайпулла – борец вольного стиля, заслуженный мастер спорта СССР. Чемпион Олимпийских игр 1980 г. в 1-м полусреднем весе. В конце 2009 г. возглавил сборную Азербайджанской Республики по вольной борьбе. 31 августа 2012 г. Президент Азербайджана и Национального олимпийского комитета Ильхам Алиев наградил Абсаидова орденом «Шохрат» (Слава).

Ахмедов Бахтияр – борец вольного стиля, победитель Олимпийских игр 2008 г. Гран-При чемпионата «Иван Ярыгин», весовая категория-120 кг. Заслуженный мастер спорта.

Гайдарбеков Загир – двукратный чемпион мира по ушу-саньда (1993–1995), двукратный чемпион Европы, двукратный чемпион СССР, двукратный обладатель Кубка России и Кубка Европы по ушу-саньда.

Порсуков Али – мастер спорта международного класса по боксу, чемпион мира по ушу-саньда и кикбоксингу. В августе 1999 г. стал чемпионом мира по кикбоксингу.

Хасаев (Бугленский) Ал-Клыч – борец вольного стиля, неоднократный чемпион мира. Феномен в истории мирового спорта. Еще в юношеские годы у Ал-Клыча проявились незаурядные физические способности, восхищавшие сверстников, односельчан. С ошеломляющим успехом он выступал в городах Северного Кавказа, Закавказья, Средней Азии, Казахстана, России, Украины. Наибольшую славу борцу принесли его великолепные победы на спортивных аренах Турции, Ирана, Азербайджана, Китая, Франции. Он – единственный человек, одержавший победу над чемпионом чемпионов Иваном Поддубным. Был расстрелян 11 июля 1920 г. Когда Ал-Клыча вели на казнь, он сорвал рельс-угольник и изогнул его в спираль, оставив потомкам вещественное свидетельство своей уникальной силы.

Яхьяев Магомед – двухкратный чемпион России по тяжёлой атлетике (1949, 1950), многократный рекордсмен Дагестана в троеборье(50-е годы).

Заключение

Ну, вот моя книга, мини-энциклопедия подошла к концу…Теперь, зная, как и чем жили и живут кумыки на протяжении веков в нашем многонациональном Дагестане, вам будет намного легче искать свой смысл жизни в это очень непростое время.

Как бы вам тяжело ни было на пути к своей мечте, всегда помните, какой ценой нашим предкам удалось отстоять свою Родину, всегда опирайтесь на традиции и адаты народа. Берегите честь своей фамилии, тухума, Родины. Будьте едины с многонациональным народом Дагестана и России. В Единстве – наша сила.

В добрый путь, мои юные друзья. Яхши ёл!!!

Использованная литература

Гаджиева С.Ш. Кумыки. Книга 1. Махачкала, 2000 г.

Туризм в Республике Дагестан стремительно развивается, предлагая обширные возможности для отдыха и посещения достопримечательностей. Туристов привлекают многочисленные памятники природы, архитектуры и истории, а также культура этнического сообщества. Республика находится в северо-восточной части Кавказа, вдоль побережья Каспийского моря. Крупнейшее в мире озеро было названо морем из-за своих размеров. Оно стало одним из самых популярных мест для отдыха на благодаря теплому климату и великолепным песчаным пляжам. Туристические базы, гостиницы и санатории постоянно модернизируются, поэтому на отдыхе в Дагестане в 2019 году были практически заполнены.

Туристические возможности в Дагестане

Одним из уникальных уголков Дагестана является гора Шалбуздаг. Она является одной из самых высоких вершин юго-восточной части Главного Кавказского хребта. Гора имеет уникальную конусообразную вершину, напоминая своими очертаниями вулкан. Туристы часто взбираются на гору Ярыдаг, которая находится в Докузпаринском районе. Это место идеально подходит для любителей экстремальных видов спорта и альпинизма. Планируя отдых в Дагестане , стоит посетить Хучнинский водопад, расположенный в Табасаранском районе. После отдыха на водопаде можно отправиться в легендарную крепость «Семи братьев и сестры», которая была сооружена в XVII веке.

Уникальным памятником природы также является Карадахская теснина, получившая название «Ворота чудес». Туристам также рекомендовано посетить Сулакский каньон, водопад Тобот, песчаный бархан «Сары-Кум» и пр. Туризм в Дагестане позволяет посетителям республики ознакомиться с многочисленными объектами культурного наследия. На территории расположено более 6000 памятников культуры, архитектуры и истории. Отправляясь в Каспийск в Дагестане, отдых можно организовать на побережье Каспийского моря, а также ознакомиться с достопримечательностями города. Туристов также привлечет древнейший город Дербент, впечатляющий архитектурно-ландшафтными ансамблями.

Выбор туристического маршрута по Дагестану

Туристический портал Welcome Dagestan поможет посетителям выбрать места для отдыха в Дагестане, гостиницы, рестораны, экскурсии и мероприятия. Пользователи ознакомятся с отзывами туристов и убедиться в безопасности выбранного тура. На туристическом портале WelcomeDagestan.ru представлена полезная информация о местах и достопримечательностях республики.

Проблема происхождения кумыков в советской идеологии и историографии

За истекший век немало было сделано в деле изучения этногенеза и этнической истории тюркских народов России. Однако взятая на вооружение коммунистами после утверждения их власти в России марксистско-ленинская методология и проводившаяся в течение нескольких десятилетий "ленинская национальная политика" открыли путь и к различным псевдоисторическим гипотезам и беззастенчивым фальсификациям истории этих народов.

Излюбленным объектом коммунистических идеологов и историков этой школы являлись и вопросы этногенеза и этнической истории кумыков, по высказыванию акад. А.Н. Кононова, "одного из древнейших, тюркских народов Кавказа".

Чтобы понять причины этого, необходимо сделать небольшой экскурс в историю и разобраться в сути этногенетических концепций, выросших, так сказать, на "опытном поле" всемирно-ассимиляторского "коммунистического проекта" создания по московским кремлевским лекалам новой евразийской исторической общности в лице советского народа и его регионально-удельных подобщностей.

* * *

Вопросы изучения происхождения кумыков, в России и за рубежом имеют солидную историю. Кумыкия и кумыки очень рано были включены в их "научную ойкумену" . Еще со времен Адама Олеариуса, Эвлии Челеби, Якоба Рейнегса и М. В. Ломоносова ученые интересовались происхождением кумыков и их правителей. А с начала же Х1Х в. этой теме отдали дань немцы Ю. Клапрот, Бларамберг, французы Леон Кахен, Де Гинь, Англичанин Артур Ламли Девидс, поляк С. Броневский, русские И. Березин, Б. Лобанов-Ростовский. В этом ряду и наш Девлет-Мирза Шейх-Али и Абас-Кули Бакиханов. В разработку проблем происхождения кумыков в дальнейшем свой вклад внесли отечественные и зарубежные ученые А. Вамбери, Джевдет Паша, Р. Эркерт, Н. Аристов, И. Пантюхов, П. Свидерский, Джамалутдин-Хаджи Карабудахкентли и др.

Во многом общепринятой концепцией в дореволюционной (до 1917 г.-1920 г.г.) историографии была концепция гунно-хазарского (тюркского) происхождения кумыков и их языка, подкрепленная солидной источниковедческой и исследовательской базой.

* * *

Репрессии 30-х годов почти полностью ликвидировали первое поколение национальной интеллигенции кумыков, балкарцев, карачаевцев, в том числе историков, археологов, этнографов, языковедов по обвинению в "пантюркизме" именно за то, что они исследовали историю, фольклор, язык и национальную культуру своих народов, подчеркивали их историчность, этнокультурную самобытность, героическое прошлое, тюркско-генетическое родство и необходимость единства и более тесных культурных связей родственных народов.

* * *

* * *

Хотя в послевоенные 50-е годы сам "марризм" в науке и в частности в языкознании, самим Сталиным был раскритикован и отвергнут, но марровская "концепция" происхождения кумыков, азербайджанцев, карачаевцев, балкарцев, месхетинских турков наряду с жупелом "пантюркизма" в советской пропаганде была реанимирована и востребована, очевидно, в тех же политических "нациестроительных" целях. По логике историков-"неомарристов", получалось так, что ни тюркский народ на Кавказе, все сплошь "тюркизированные" кавказцы (аварцы, албанцы, даргинцы, аланоязычные осетины, грузины и прочие) и мало что общего (кроме, разумеется, взятого ими в "долг" родного языка) имеют с другими тюрками. В чем же причины такого "триумфального шествия" марровских идей в советской исторической науке? Как нам думается, на то было несколько неакадемических, паранаучных причин, внутренних и внешних.

Однако в начале 50-х годов в связи с известной "декемализацией" страны и официального курса на утверждение в Турции западно-европейской либерально-демократической многопартийной модели, в общественно-политической, культурной жизни страны в значительной мере востребованным оказывается и тюркизм , главным идеологом которого становится известный турецкий писатель Нихаль Атсыз (1905-1975). Он развивает в эти годы бурную деятельность по пропаганде тюркизма, что, очевидно, было замечено и СССР.

С другой стороны, после смерти Сталина и в связи с процессом "десталинизации" идет оживление общественно-политической, культурной жизни тюркских народов и в СССР, что, видимо, не мало пугало ортодоксальное руководство КПСС. Тюркизму в изданной в эти годы во 2-ой Большой Советской Энциклопедии (БСЭ, 1955) по инерции дается следующее определение: "Пантюркизм - шовинистическая доктрина турецких реакционных буржуазно-помещичьих кругов, ставящая своею целью подчинение власти Турции всех народов, говорящих на тюркских языках:Апологеты пантюркизма путем фальсификации истории старались доказать выдвинутый ими тезис о "национальном единстве" всех тюркоязычных народов и об их "расовом превосходстве" (23, т.32, с.13). Отсюда вытекало, что с тюркизмом надо бороться беспощадно, особенно с фальсификациями истории, с идеей единства происхождения тюркских народов.

* * *

В 1955 году в Москве был издан сборник "Народы Дагестана" , материалы которого впоследствии полностью вошли в сборник "Народы Кавказа" (М. 1960 г.). Оба издания, разумеется, были санкционированы идеологическим отделом ЦК ВКП(б) и прошли необходимое рецензирование. Раздел, посвященный народам Дагестана второго сборника, был снабжен вступительной статьей тогдашнего первого секретаря обкома ВКП(б) А. Даниялова, что придавал статьям этого раздела статус официально принятых материалов. В очерке, посвященном кумыкам, начинающий тогда историк С.Ш. Гаджиева впервые после Н. Марра и, что вполне понятно, без ссылки на разоблаченного самим "вождем народов" гения паранаучных мистификаций, все же воспроизвела его "концепцию" происхождения кумыков. Воспроизводим полностью фрагмент очерка, относящийся к рассматриваемому вопросу:

Тем не менее, понятно, что позиция и аргументация вышеозначенных ученых в той конкретной ситуации доминирования идеологии над историографией и нацеленности советской национальной политики на достижение метаисторических целей, не могли быть поддержаны и развиты. Более того, они заслуживали осуждения как "антинаучные".

Какие же цели и задачи ставились перед разработчиками новой концепции происхождения кумыков? Мы можем предположить, что, разрабатывая эту "теорию", Я. Федоров и его последователи преследовали двоякую цель: 1) обосновать возможность отрыва кумыков от тюркского мира и тюркизма, и тем самым нанести второй после депортации крымских татар, карачаевцев и балкарцев сокрушительный удар по тюркизму на Юге России и Северном Кавказе; 2) "растворить" кумыков в новой дагестанской общности, а их историю (и вообще историю тюрков) в общекавказской истории или историях соответствующих территорий.

Озвучивая задачи ученых-ученых в те годы, один из известных дагестанских историков писал следующее:

Фактически, это означало не научное оппонирование, а политический "приговор" всем тем ученым (А. Сатыбалов, С. Т. Токарев, Л. И. Лавров и др.), кто "посмел свое мнение иметь" и не разделял "дагестанскую" концепцию происхождения предков кумыков. Ибо по логике нашего ученого выходило, что и их взгляды, не соответствующие официальной концепции, подпадали под его же определение "антинаучных измышлений современных идеологов пантюркизма" . А о турецких ученых (их работы дагестанцам и в том числе самому этому ученому в то время вряд ли были практически доступны) и говорить нечего, они уже по одной лишь принадлежности к тюркам ("неразумным хазарам", "поганым половцам") не заслуживали ничего иного, как навешивания ярлыка "реакционные историки".

Таким образом, мы можем видеть, что хрущевская "оттепель" на развитие исторической науки в Дагестане хотя и оказала существенное влияние, но практически внесла мало изменений в написание подлинных этнических историй народов, в том числе и кумыков.

Местные исторические и историко-этнографические труды ("Дербент-наме", "Рассказ кумыка о кумыках", Тарих-и Къарабудахкент ва Кафкасия") не были востребованы и введены в научный оборот. Завершенный еще в начале 50-х годов труд историка А. Тамая "Очерк истории кумыков" (объем - 10 авторских листов) так и остался неизданным.

В 1957 г. впервые были изданы "Очерки истории Дагестана" , которые представляли собой опять-таки не историю народов, а историю территории, занятой республикой. Основная цель издания была изыскать для этой территории адекватное прошлое. В них был выполнен также прямой или косвенный запрет на освещение определенных тем (Хазарский каганат, национально-освободительное движение, тюркизм и др.) Главное, чем они отличались от предшествовавших публикаций - они наполнились более или менее конкретно-историческим содержанием, взяли на "вооружение" идею Кавказской Албании (Дагестан в составе Кавказской Албании), как прародины предков кавказоязычных дагестанцев. И в то же время в "очерках" вполне в духе борьбы с "пантюркизмом" и в течении многих веков апробированном русле прежних тюркофобских негативистских концепций рассматривалась роль гуннов, Хазарии, всех тюркоязычных племен. Очередным научным изыском, или "достижением" ученых, боявшихся нечаянно всколыхнуть историческую память тюрков, являлась лишь мысль о том, что "в некоторых источниках под именем "белых гуннов" (очевидно, от того, что они названы в источниках все же белыми.- К. А.) особо выделяется именно местное население (надо понимать: дагестаноязычные. - К.А.) Северо-Восточного Кавказа, попавшее в зависимость от северных кочевников" (см. : с. 30, 31, 40). В "очерках" вопросы этногенеза и этнической истории народов Дагестана были дипломатично обойдены. Еще одной отличительной особенностью "очерков" было то, что субъектом истории в них были определены этнически обезличенные "народы Дагестана".

В конце 70-х годов на основе переработки "Очерков истории" была издана академическая четырехтомная "История Дагестана" (М. 1967). В плане показа этнической истории народов республики она также ничего нового не дала, скорее, наоборот - в некоторых отношениях в этой работе, был сделан шаг назад в сравнении с "Очерками", которые при всех своих недостатках все же были детищами "оттепели". В издании исторические события по-прежнему, в основном, подгонялись под общесоюзную схему, национально-региональные особенности не выявлялись. В качестве исключения, пожалуй, можно рассматривать работу "Кумыки" С. Ш. Гаджиевой . Для того времени сам факт обобщения совокупного материала об отдельных народах имел огромное значение, несмотря на уязвимость некоторых методологических позиций и особенно по проблеме этногенеза кумыков (Об этом более подробно ниже).

* * *

Пожалуй, в этом же ряду следует отметить впервые осуществленное С. Ш. Гаджиевой издание этнографического очерка кумыкского историка ХIХ в. Девлет-Мирзы Шейх-Али "Рассказ кумыка о кумыках" (М.-ла.1993), а также издание (то же впервые со времени издания 1896 г.) "Дербент-наме" Мухаммат Аваби Акташлы, осуществленное в 1992 г. востоковедом Г. М.-Р. Оразаевым. Ранее им же текст этого исторического сочинения был опубликован с комментариями в кумыкском литературно-художественном журнале " Танг-Чолпан".

Тем не менее, работы эти при всех своих неизбежных погрешностях и недочетах, в своей совокупности все же серьезно поколебали позиции историков-дагестановедов ("марристов") и позволили принципиально по-новому осмыслить, более объемно и адекватно взглянуть на этногенез и этническую историю кумыков. Фактически, в итоге усилий возродившейся к этому периоду исконно национальной кумыкской интеллигенции к 70-80-ым годам в общественном сознании возник (возродился) феномен тюркизма, если хотите, его разновидности - кумыкизма . Но совсем другая тема, требующая отдельного рассмотрения.

* * *

Что же представляет собой эта концепция сегодня, и на каких основных положениях она базируется? Вкратце суть ее сводится к следующему.

Согласно существующей в дагестановедении одной гипотезе, на территории Кумыкии, то бишь нынешнего равнинного Дагестана, начиная с VII в. до н. э. и до ХI-ХIII вв., расселены были якобы древние дагестанские племена, говорившие на родственных языках, под которыми античные источники подразумевали уже "легов" и "гелов" . Лишь впоследствии, в основном в связи с проникновением и доминированием в Северном Дагестане в ХI-ХIII в. кипчаков, здесь - в результате языковой ассимиляции тюрками даргиноязычного ("гелы") населения на юге (С. Ш. Гаджиева, Г. С. Федоров-Гусейнов) и авароязычного ("леги") на севере (О. М. Давудов) - возник современный тюркский кумыкский народ.

Эта концепция состоит из нескольких основных положений, а именно: 1) тотальная кавказоязычность древнего и раннесредневекового оседлого населения Кумыкии, т.е. равнинного Дагестана; 2) первыми и постоянными насельниками на территории Северо-Восточного Кавказа с первобытнообщинного строя являются дагестаноязычные племена (авторов такого "открытия" высмеял кумыкский прозаик Х.И. Бамматули едко заметив, что первыми насельниками равнинного Дагестана были кумыкозавры ); 3) пришлость всех иноязычных (скифы, сарматы, тюрки) племен на Северо-Восточном Кавказе; 4) монголоидность всех тюрков (гунно-булгар, хазар, половцев и прочие) по своему антропологическому типу; 5) отюречивание (деэтнизация) доминировавшего здесь якобы каваказоязычного автохтонного населения равнин и предгорий; 6) кипчакоязычные тюркские племена, сыгравшие решающую роль в отюречивании кавказоязычных предков кумыков, впервые проникли Северный Кавказ лишь в ХI -ХII веках; 7) отрицание существования этнонима "кумук" ранее ХVI в. и возведение его к названию населенного пункта Кумух в нынешнем Лакском районе Дагестана.

Если, по сути, то эта концепция является механическим соединением этих отдельных положений без детального анализа всех доступных исторических фактов, не согласующихся с этой концепцией, без учета лингвистических и ономастических данных, а самое главное - без определения этнических состава населения, этнических компонентов и их соотношения в этногенезе кумыков в различные исторические периоды и без конкретно-исторической периодизации этногенетического процесса, приведшего к образованию кумыкской раннефеодальной народности и его языка.

Мы не будем подробно останавливаться на перечисленных положениях, ибо по каждому из них имеется немало контраргументов. Однако вкратце приведем доводы, указывающие на несостоятельность этой вроде бы признанной концепции.

Отсюда не трудно заметить, что тезис об отюреченности кумыков "провисает" в воздухе. Известно, что основной языковой тезаурус обычно наследуется от языка того компонента, который был в этногенезе данного этноса ведущим и решающим. Кумыки - изначально тюркский народ, в этногенезе которого ведущим и решающим был тюркский компонент. По этой причине кумыкский язык оказывается наиболее близким из тюркских языков к древнетюркскому языку. В кумыкском языке его грамматический строй, и основной словарный фонд представляют собой развитие наследия, полученного от языка-основы древнетюркских племен первых веков нашей эры, до начала их интенсивной диалектной дивергенции.

Таким образом, европеоидность кумыков по антропологическому типу не является аргументом против их тюркской принадлежности.

И, наконец, о тезисе пришлости тюрков , которым любят спекулировать сторонники критикуемой нами концепции, обвиняя своих оппонентов, настаивающих на тюркском происхождении кумыков, чуть-ли не в "подрыве" этнических корней кумыкского народа на "исконных своих землях". Дагестановеды правы в том, что кумыки, действительно, местный, автохтонный народ. И с ними нужно согласиться. Но, соглашаясь с ними, следует сказать и о том, что кумыки, кроме этого, еще и изначально тюркский народ на Кавказе.

Общепризнанным является и тот факт, что "пришлыми" (из Передней Азии) на территории Дагестана являются и сами дагестаноязычные народы . Кроме того, следовало бы этим оппонентам учесть, что по международному праву, исконными, коренными считаются народы, которые жили на определенной территории перед началом колониальной эпохи в ХV в. Как видим, цивилизованные общества не считают нужным проблему "исконности" спускать глубже этой даты - дело, видать, зряшное. Приведу такой пример. В древности на территории Франции говорили на кельтском языке, но эту территорию захватили древние римляне и местный язык стал латинским. Современный французский язык формировался на основе латинского. Затем территорию захватили франкские племена, изменилось название страны. Англию в ХI в. захватили норманны. Но, в свою очередь англо-саксы, их предшественники, тоже были завоевателями, ибо до них там жили кельтские племена. Так, кого из них считать непришлыми, "извечными" англичанами? Возьмем нашу собственную историю. В первых веках нашей эры на Северо-западном Прикаспии и Северном Кавказе господствовали скифо-сарматские племена, затем господство попеременно переходило тюркским (хуннским, гунно-булгарским, хазарским, кипчакским) племенам, которые, как известно, были "строителями степных империй" , обживали и обустраивали в течение веков, считая "вечным тюркским Элем" , огромное географическое пространство Евразии от Алтая до Дуная. Так можно ли считать их "пришлыми" в Евразии? Где же у них исконно "своя" земля? Во всяком случае, не только на Алтае и не только на Северо-Восточном Кавказе. Поэтому нашим историкам предпочтительнее говорить о родине тюрков, в том числе и предков кумыков, не с величиной в несколько гектаров кутанов, отдаваемых исстари в аренду шаухалом Тарковским, а об обширном историческом этноареале между Дунаем, Крымом, Темир Капу (Дербентом), Поволжьем, Средней Азией и Алтаем. Ведь известно же тезис о "пришлости" был выдуман не для благих целей, а для оправдания чьих-то экспансионистских планов.

Таким образом, критический разбор вышеуказанной концепции кумыков приводит нас к выводу о том, что она для объяснения этногенеза кумыков она не годится. Более того, эта концепция исключает из этнического процесса на территории равнинного Дагестана не только прототюркские племена, но также скифов и сарматов, которые, несомненно, играли важную роль в этногенетических процессах на всем Северном Кавказе и, как неопровержимо установлено научными исследованиями, отчасти являлись тюркоязычными.

Именно это прототюркское этническое ядро следует считать первоначальным древним компонентом кумыков, которое в дальнейшем, в раннем средневековье, консолидируясь с проникшими сюда тюрками новой волны, положили начало сложению кумыкской народности. Ясно, что, не будь здесь такого тюркского ядра уже в первые века н. э., "гунны Аттилы" не смогли бы здесь уже в III-IV вв. консолидироваться и создать первое известное на всем Кавказе и Передней Азии тюркское государственное образование - Кавказскую Гуннию.

* * *

Подводя итог , следует отметить, что французский географ Альберт Сорель в начале истекшего века написал, что ХХ век начался открытием тюрков в истории и географических полюсов в науке. По аналогии можно сказать, что для кумыков ХХ век начался активным включением их в движение общетюркского культурного реванша и триумфальным шествием новометодного (усул-и джедид) образования среди кумыков (в результате, как показывает перепись 1926 г., они были самым грамотным народом на Северном Кавказе), книгопечатанием и широким распространением книжной культуры среди населения. Завершился же этот век после 70-летнего блуждания их на путях достижения эфемерного торжества "царства свободы" (социализма) возвращением к тюркизму и возрождением их исконной этно-цивилизационной идентичности... Это трудный и долгий путь самосохранения и самообновления. Но по нему идут все народы, которые хотят быть "не только сытыми, но вечными" (Ч. Айтматов).

Для непосвященных противостояние двух течений в изучении этногенеза и этнической истории кумыков, может быть, остается загадкой: высказываются мнения, что все это "от лукавого" и ненужная трата времени, ибо в Дагестане и шире в России "развод" идеологии и историографии вряд ли достижим. Но очевидно одно: идет борьба между национально самосознательной частью нашей научной интеллигенции и идеологически ангажированной группой ученых-традиционалистов, вышедших, как говорится, из сталинской "шинели". Понятно, за идейным противоборством стоит стремление мыслящих по-новому ученых изменить национальное самосознание народа через преобразование его исторического сознания, в истекший период, в угоду всемирно-ассимиляторским проектам, подвергнутого сильнейшей деформации. Они прекрасно понимают, что, если и впредь будет продолжать господствовать этногенетические построения "неомарристов" в освещении происхождения и этнической истории кумыков, то народ их неминуемо деэтнизируются, может быть, навсегда утеряв свою исконно тюркскую идентичность и этническое самосознание. Это нам всем надо предельно ясно осознать и осознав из всех сил этому противодействовать.

Эти марровские "утопии" для кумыкского национального самосознания имели глубоко негативные последствия. Более того, они оказали свое отрицательное влияние и на духовное состояние народа, негативно повлияли не только на изучение вопросов их происхождения, но и на освещение этапов развития истории и культуры. Они привели к дегероизации их славных предков, разрыву связи времен и поколений, внедрению образа "неразумных хазар" , "поганых половцев" , образа "хищного завоевателя и разрушителя цивилизаций". Все эти фальсификации этнической истории кумыков, особенно ложные, тенденциозные этимологии их самоназвания, поиск и "подсовывание" им чужих предков и родословий, препятствуя развитию подлинно национального их самосознания, внушает определенной части кумыков комплексы неполноценности и ущербности.

Кумыки - один из древнейших и третий по численности народ Дагестана. В отличие других кавказских народностей, кумыки относятся к тюркам, занимают положение крупнейшего тюркского этноса Северного Кавказа. Доминирующее в регионе культурное влияние кумыков отразилось на обычаях соседних народов, многие из которых впоследствии переняли кумыкский язык.

Где живут, численность

Исторически кумыки занимали обширную территорию Кумыкской плоскости. Регион отличался плодородными землями, отличным климатом, находился на пересечении торговых путей, в том числе Шелкового. Это давало кумыкам прекрасные возможности для развития, однако делало их мишенью для территориальных посягательство соседних государств.
Согласно данным переписи 2010 года, в России проживает более 503 000 кумыков. Основная часть представителей народности, порядка 431 000 человек, занимает сократившиеся в процессе притеснений исторические территории расселения на севере Дагестана. Численность кумыков в других регионах России:

• Тюменская область (включая ХМАО и ЯНАО) - 18 668 чел.
• Северная Осетия - 16 092 чел.
• Чечня - 12 221 чел.
• Ставропольский край - 5 639 чел.
• Москва и Московская область - 3 973 чел.

Значительная часть народности мигрировала с исторической территории проживания в Турцию, Сирию, Иорданию. Причинами послужили Кавказская война, установление советской власти, непризнанные официально репрессии сороковых годов прошлого столетия.

История

Существует несколько версий возникновения кумыкского народа:

1. Кумыки появились в регионе вместе с кыпчаками в XII-XIII.
2. Народ в составе хазаров проник в регион, ассимилировав местное население.
3. Кумыки являются исторически проживавшими в регионе горцами, подвергшимися тюркизации.
4. Кумыки являются автохтонным населением Дагестана, поскольку античный автор Плиний упоминал народ «камак» в трудах, датированных первым веком новой эры.

Взаимодействие тюркских и европеоидных племен с коренными народами Северного Кавказа к XVII столетию привело к завершению формирования кумыкского этноса. До этого времени на территории расселения народности образовывались и распадались следующие государства: Джидан, Тюменское ханство, Тарковское шамхальство, Утамышский султанат и другие.

В XVI столетии начинается борьба за привлекательные территории Кумыкской плоскости со стороны Ирана, Османской империи и России. Кумыки, объединившись с соседними ногайцами, пытались дать отпор наступающими армиям, однако силы были неравны. В 1725 году Шамхальство разбито и разорено: сожжено порядка 20 селений, среди которых столица Тарки.
Кавказская война заставила местные народы объединиться: кумыки показали себя отважными и смелыми воинами, устраивали антирусские восстания с 1818 по 1878 гг. Важно отметить, что идеологический представитель кавказских народов Шамиль, объединивший разрозненные этносы под флагом ислама, имел кумыкское происхождение.

После революции кумыкская интеллигенция пыталась создать независимое государство Горскую республику. Попытка удалась, было сформировано местное правительство, но просуществовало объединение недолго: в 1921 г. кумыки вошли в состав образованной Дагестанской СССР. В конце Великой Отечественной войны кумыков, наряду с рядом других кавказских народов, депортировали в Среднюю Азию по подозрению в предательстве. Несмотря на притеснения, народность не оставила идею получения независимости и национального самоопределения. В 1989 году, в период перестройки, образовалось кумыкское народное движение, ратовавшее за создание автономной Кумыкской Республики в составе РСФСР. Однако кардинально изменившаяся политическая ситуация не дала планам сбыться.

Внешность

Антропологический состав кумыков неоднороден, различаются характерные внешние особенности. Их относят к европеоидной расе, ориентировочно каспийского и кавкасионского подтипов. Это связано с историческим расселением народности по разным сторонам реки Сулак. По одной из версий, предками кумыков являлись половцы, что нашло отражение в преобладающих европеоидных чертах внешности северных кумыков: высокий рост, крепкое телосложение, светлые глаза, волосы и кожа.

У южных кумыков преобладают азиатские черты внешности: узкий разрез глаз, темная пигментация глаз, кожи, волос. Исследователи не пришли к единому мнению относительно появления ярко выраженных тюркских признаков во внешности южных кумыков. Рассматриваются следующие версии:

1. В формировании внешности кумыков принимали участие хазары, появившиеся в регионе после распада Хазарского каганата.
2. Предками кумыков стали смешанные монголо-тюркские народы, пришедшие из Передней и Средней Азии.

Одежда

Национальный мужской кумыкский костюм не отличался от черкесского. Нательные штаны и рубаха с высоким воротом дополнялись буркой: темного цвета -для повседневной носки, светлых оттенков - для праздников. Поверх надевали черкеску, чаще черного цвета, папаху. В холодное время года носили короткую шубу из овечьей шерсти, традиционную бурку.
Женское повседневное платье прямого или туникообразного кроя, вниз надевали шаровары. Для выхода за пределы дома и при приеме гостей носили плотное верхнее платье распашного типа. Женщинам полагалось ходить с покрытой головой. Традиционный головной убор - чепец чутху, поверх которого надевали платок. Кумыкские мастерицы славились в регионе, как искусные создательницы платков. Популярными были платки из шелка, ажурные платки, связанные крючком.
Традиционный вариант праздничного платья - къабалай. Наряд шился из дорогостоящих материалов: шелка, шерсти, парчи. По крою напоминал повседневное распашное платье, верх кроили более облегающий. Его дополняли нагрудником, богато декорированным вышивкой, серебряными или золочеными украшениями. Оригинальным был покрой рукавов, состоящих из двух слоев. Первый плотно прилегал к руке, имитируя наличие нижнего платья. Верхний был разрезным, широким и длинным, часто доходящим до пола.

Социальное устройство

В кумыкском обществе существовало четкое иерархическое деление. Во главе отдельных территориальных объединений стояли князья. Следующими по значимости были уздени, выполнявшие обязанности княжеской охраны. Этим категориям запрещалось работать, в их задачи входило управление вверенной территорией и людьми, решение социальных, общественных вопросов.
Низшие сословия - крестьяне и холопы. Теоретически они находились в зависимости у князей, однако имели право переходить от одного хозяина к другому, заниматься мелкой предпринимательской деятельностью. Фиксированного размера дани не значилось, подати регламентировались в каждом отдельном случае. Например, один из князей раз в год принимал дань повозкой дров и выделением одного человека из семьи на время посева, пахоты, сбора урожая.
Формально власть находилась в руках у князя, фактически он не выступал в качестве судьи: эту роль играло собрание узденей. Споры решались согласно нормам адата - кодекса морально-этических правил, или шариата. Во втором случае в качестве судьи выступал религиозный служитель конкретной общности.

Семейный уклад

Важную роль в жизни кумыков играли родовые отношения. Родственные семьи селились скученно в пределах одного квартала селения, насчитывали от 20 до 150 человек. Во главе рода стоял старший по возрасту, наиболее уважаемый человек, обычно мужчина. Он решал важные семейные вопросы, выступал в качестве представителя семьи на общественных собраниях.
К XIX веку выделяется культура малой семьи, обычно трехпоколенной. Брачный возраст девушек наступал в 15-16 лет, порой встречались невесты 12-14-летнего возраста. Юноши вступали в брак с 16-17 лет, считалось, что они должны быть старше невест на 3-4 года. Разрешалось вступать в брак лишь с равными по статусу, женихов и невест из более бедных или сословно низших семей родственники не принимали. Чаще кумыки имели одну жену, зажиточные мужчины брали от 2 до 4 жен, максимально разрешалось приводить в дом 7 женщин.
Положение женщины в семье регламентировалось нормами шариата, однако не считалось унизительным. Старшие участвовали в семейных советах, полностью руководили хозяйственными вопросами. Женщина играла роль примирительницы: брошенный на землю платок прекращал любую драку. Для избегания кровной мести убийца приходил к матери убитого, вставал на колени, молил о прощении. Если та его прощала, срезала с головы виновника прядь волос, что означало прекращение мести и давало возможность откупиться деньгами.
В кумыкском фольклоре сохранилось множество пословиц, передающих идею значимости женщины, как хранительницы домашнего очага, души дома, верной спутницы и советчицы мужа. Например:

• Жена скажет, муж согласится.
• У кого не погибала жена, тот горя не познал.
• Основа мужского счастья - жена.
• Отец умер - ребенок полусирота, мать умерла - ребенок полный сирота.

Мужчины брали на себя решение общественных вопросов, защиту семьи, тяжелую работу по дому и в поле, выпас животных. Однако существовали табу: например, мужчине запрещалось заходить на кухню, это считалось великим позором. Иногда, спасаясь от гнева мужа или отца, жена и дети убегали на кухню, зная, что мужчина за ними не последует. Мужьям запрещалось оставаться с женой наедине в течение дня, свободное время они проводили в кунацкой или отдельной комнате.
Кумыки предпочитали создавать многодетные семьи, количество детей посторонним не говорили, это считалось дурной приметой. Главной радостью считалось рождение сына, что отразилось в народных пословицах-пожеланиях:

• «Чтобы жена родила тебе сына» - так мужчин благодарили за услуги.
• «Чтобы ты рожала сыновей и была сытой» - традиционное свадебное пожелание невесте.

Во время родов будущий отец уходил из дома, роженице помогала повитуха. Появившегося на свет младенца от сглаза купали в соленой воде, на дно таза клали серебряную монету. Первые 40 дней ребенка нельзя оставлять одного. Для защиты от злых духов к чепцу привязывали яркую ленту, лоб и щеки мазали сажей.

Имя малышу выбирал семейный совет, обычно ребенка называли именем погибшего родственника. Практиковался обряд имянаречения: в одно ухо младенцу шептали молитву, в другое выбранное имя и имя отца. После устраивали праздник с застольем, на которое приглашались родственники и друзья, приносившие подарки. Отец ребенка должен по случаю рождения дочки в качестве угощения выставлять барана, если рождался сын - двух.

Жизнь

Кумыкская равнина отличается необыкновенно плодородными землями, на протяжении всей истории освоения дающими богатый урожай. Здесь обнаружены целебные минеральные источники, залежи газа и нефти. Сегодня 70% дагестанской экономики обеспечивают территории расселения этноса.
Исторически кумыки занимались земледелием, единственные из всех северо-кавказских народностей повсеместно использовали методы ирригации. Выращивали пшеницу, просо, рис, кукурузу, занимались садоводством, огородничеством, виноградарством, пчеловодством. Благодаря обилию пригодных для выпаса лугов широко развито скотоводство: разводили буйволов и овец, занимались коневодством.

Культура

Кумыки оказывали серьезное влияние на культуру северо-кавказского региона, считались образованными и интеллигентными людьми с хорошим чувством юмора. Один из первых значимых культурных деятелей - поэт XV столетия Умму Камал. В XIX веке в Петербурге на кумыкском языке выходит сборник национальных текстов.
Особого расцвета литература достигла в начале прошлого столетия. Помимо произведений плеяды талантливых писателей и поэтов, в регионе начинают выпускаться газеты и журналы на кумыкском языке. В 1925 г. в Буйнакске основан Кумыкский музыкально-драматический государственный театр имени А. П. Салаватова. Внимания заслуживает танцевальная культура народа: только лезгинки у кумыков насчитывается порядка 20 видов.

Традиции

Основополагающими традициям кумыков выступали уважение к старшим, гостеприимство, куначество, аталычество. Последнее практиковалось в семьях князей и узденей, отдававших детей на воспитание в знатные семьи соседних народов.
Встречался обряд «молочных братьев»: некоторые князья лично привозили новорожденных сыновей в семьи узденей, где были младенцы. Приложив сына к груди жены товарища, малышей делали молочными братьями: так их на всю жизнь связывали узами, равными кровным.
Распространено куначество, отличающееся от гостеприимства необходимостью выступать на стороне кунаков в случае конфликтных ситуаций, помогать в решении бытовых, социальных вопросов. Обязательный элемент жилища - кунацкая: отдельная комната для приема гостей. В зажиточных семьях для кунаков, родственников и гостей строили отдельный небольшой дом на территории усадьбы.
Гостеприимство считалось делом чести: принять в дом обязаны были любого просившего человека, даже если семьи находились в состоянии кровной мести. Все время, пока гость живет на территории хозяина, последний обязан не только обеспечивать его всем необходимым, но и защищать от внешних врагов.

Свадебные традиции

Поощрялись свадьбы по сговору и любви, если родители влюбленных были согласны. Свободное общение юношей и девушек не поощрялось. Пару выбирали на общих праздниках, свадьбах. Особую роль играл поход девушки к роднику: фактически, единственный повод выйти за пределы двора. Часто у родника собирались молодые люди, наблюдавшие за девушками. Самые смелые заводили разговор, просили напиться чистой воды. Зная это, перед походом за водой девушки тщательно прихорашивались, надевали лучшие наряды.
За невесту обязательно выплачивался калым. Одна его половина шла родственникам девушки, другая - на закупку части приданого, навсегда остававшегося личной собственностью жены. Размер калыма определялся в зависимости от положения семьи жениха:

• для князей - 500-700 руб.
• для узденей - 70-150 руб.
• для крестьян - 10-30 руб.

Дополнительно к деньгам прилагалось оружие, платки, ткани, скот, кони.
Свадебная обрядность начиналась со сватовства. В роли сватов выступали уважаемые члены общины, родственникам жениха это делать запрещалось. Родные девушки не сразу впускали сватов в дом, иногда доходило до 3-4 визитов. Когда посланников приглашали к столу, родным невесты дарили подарки, те в ответ накрывали стол: начиналось обсуждение калыма и деталей будущей свадьбы.
Свадебные торжества длились 3 дня. В первый день в дом невесты съезжались родственники и друзья, организовывалось небольшое застолье. На следующий день за невестой, завернутой с ног до головы в материю, приезжал свадебный поезд со стороны жениха. Девушку усаживали в арбу, покрытую коврами: подруги и родственники просили выкуп, в шуточной форме мешали отъезду молодой.

По приезде в дом жениха невесту осыпали сладостями, рисом, монетами, стелили шелковую дорожку. На входе в дом старшая женщина обмазывала невесте губы медом: символ пожелания сладкой, сытной, богатой жизни. Свекровь встречала невестку с руками, скрещенными на груди и спрятанными под мышками. Это говорило, что невестка возьмет домашние хлопоты на себя, предоставив свекрови право заслуженного отдыха.
Жених в это время находился в доме друга, где в компании мужчин отмечал женитьбу. Невеста проводила день в компании женщин, лишь вечером встречаясь с женихом в отдельной комнате, где их оставляли наедине. На следующий день она впервые показывалась перед новыми родственниками с открытым лицом: торжество продолжалось всеобщим знакомством и одариванием молодых подарками. Заканчивалось вхождение невестки в семью чрез две недели обрядом выхода к роднику. В компании других женщин рода молодая супруга шла с кувшином за водой, церемония сопровождалась песнями и танцами. Первая выполненная по дому работа означала, что отныне девушка на полных правах включалась в хозяйственную жизнь новой семьи. Одновременно свекровь снимала табу молчания: молодой жене разрешалось заводить с ней разговор. По случаю важного события невестка дарила матери мужа ценны подарок. Свекр мог хранить молчание годами: снятие запрета считалось величайшей благосклонностью и отмечалось всей семей.

Еда

Кумыкские женщины славились как отличные кулинары. Основу рациона составляла мясная и молочная пища. Особым разнообразием отличались мучные изделия, выпекаемые в большой печи, установленной во дворе дома.
Традиционное повседневное блюдо - хинкал: крупные плоские кусочки теста, сваренные в насыщенном мясном бульоне. Одна из разновидностей блюда - хинкал из кукурузной муки, называвшийся гьалпама. Национальный кумыкский суп шорпа имел множество вариаций: в него добавляли фасоль, рис, овощи, крупы, домашнюю лапшу. Готовили и традиционные для других кавказских народов блюда: шашлык, плов, долму.

Видео